Второй шанс адмирала Бахирева

Венке видел, что два воздушных корабля его дивизиона уже сбросили свой бомбовый груз и уходили. Огромное пространство водной глади перед Гельсингфорсом занимали большие и маленькие островки, среди них сновали суда. Он также разглядел, что среди этой мешанины островков в двух местах поднимается черный дым от пожаров. Значит, операция прошла вполне удачно. Особенно было много дыма над одним из кораблей, похоже, это русский линейный корабль.

– Пока эти русские спали, кто-то из наших смог в темноте незаметно подойти к линкору. Похоже, они не ожидали нашего визита и были застигнуты врасплох. Понадеялись, что в базе на них никто не нападет, что тут они в полной безопасности, вот за это и поплатились, – восхищался заместитель Венке, лейтенант Регекампф.

– Эх, подвел нас Гейнс, если бы не его ошибка, да и я сам виноват, доверился, иначе мы бы отбомбились в сумерках, – сожалел о случившемся Венке.

– Сейчас уже солнце встало, и нам будет ох как нелегко пробиться к кораблям, так еще и русские гидропланы в воздухе.

– Надо забираться еще выше и сбросить свой груз на портовые сооружения, у меня другого выхода нет, так как с большой высоты в корабль можно попасть только случайно. А ниже опуститься, да при свете дня, – это просто самоубийство, мы будем у них как на ладони.

Он направил свой цеппелин к городу, который уже давно проснулся, и толпы народа собрались на всех возвышенностях, откуда открывался вид на корабли, базировавшиеся в Гельсингфорсе. Они были разбужены орудийными залпами и разрывами бомб и решили поглазеть: что же происходит на рейде, по какому случаю пальба?

Над «Гангутом» поднимался дым от пожара, рядом с ним в воде плавали люди, многие плыли к островкам, чтобы там спастись. К ним спешили лодки и баркасы местных рыбаков и доставляли на городскую пристань. От спасенных матросов обыватель узнал, что в утренних сумерках германские дирижабли незаметно подкрались к линкору и давай кидать бомбы, начиненные ядовитыми газами, и травить людей. Любители поглазеть на бесплатное зрелище наблюдали, как в небе к югу от порта происходил воздушный бой. Несколько маленьких самолетов кружило вокруг двух огромных цеппелинов, которые уплывали по воздуху. Кроме того, они увидели, как на большой высоте к городу приближается еще один цеппелин. Им стало интересно, а на какой из кораблей он намерен сбросить бомбы, тут со всех сторон посыпались прогнозы на эту тему. Кто-то высказался, что он вместо кораблей бомбы сбросит на город. Кое-кто был в курсе и знал, что вот такие колбаски летали в Англию и бомбили не только промышленные здания, но и дома простых граждан. А тут еще по слухам, что пронеслись среди местных обывателей, вот эти огромные пузыри, кроме бомб, и ядовитый газ распыляют – он у них, наверное, в этом пузыре находится. Цеппелин приближался к городу, люди, задрав кверху головы, наблюдали за его полетом. Он летел. Даже не летел, а очень медленно плыл, как облако, высоко в небе. Снизу по спирали к нему поднимались два гидроплана. А внизу среди праздной публики начали заключать пари – смогут подняться на такую высоту гидропланы или нет.

Венк решил, как только дирижабль окажется над портом, освободиться от груза, после этого его воздушный корабль поднимется еще выше, а там, развернувшись, сразу уходить на юг, в сторону Курляндии. Да при попутном ветре, да на всех моторах русским его и не догнать.

VI

На следующий день в России начались немецкие погромы, и с каждым днем они становились все масштабнее. Те, что были в Москве в мае, по сравнению с теперешними были только цветочками, а тогда Москва в течение трех дней была во власти толпы. В это были вовлечены многие люди, стремившиеся попросту чем-либо поживиться на халяву. Пока одни изображали из себя патриотов России, другие тянули, что плохо лежало. Но так как народ не знал иностранных языков, то заодно громил всех подряд с иностранными фамилиями или кто плохо говорил по-русски. Пострадало более пятисот коммерческих предприятий, двести семь частных квартир и домов, больше сотни подданных Австро-Венгрии и Германии, пятьсот русских подданных с иностранными фамилиями и именами и граждан союзных государств, и, кроме того, пострадало даже девяносто русских подданных с русскими же именами и фамилиями. За три дня в городе насчитали семьдесят пожаров, десять из них – «очень больших» и одиннадцать – «больших», убытки, понесенные частными лицами, составили около четырех миллионов рублей.

Удар, которые нанесли погромы по экономике Москвы, был весьма чувствительным. Достаточно сказать, что в городе не работало около двухсот тысяч рабочих. К 14 июня в городе закрылось около двухсот предприятий и триста магазинов, в основном принадлежавших подданным враждебных государств (за исключением славян, французов, итальянцев и турецкоподданных христиан), сорок фирм было переведено на новых владельцев, и это только в Москве!