Второй шанс умереть. Детские травмы как источник силы

– Свободой это точно не назовёшь. – Алексей был совершенно серьёзен, и выглядело это так, словно он объясняет ребёнку, что та граната, которая оказалась в моей в руке, точно не игрушка. – Тебе надо знать две вещи, Максим.

– А откуда ты узнал моё имя?

– Тебя сейчас это волнует или то, какие опасности тебя ждут?

Я умолк.

– Первое – ты, конечно, можешь летать, где вздумается, но, боюсь, не долго. Помнишь ту тень, которую ты встретил в морге?

Я одобрительно махнул головой и поёжился…

– Мы называем их стирателями. И ночью, встретившись с одной из них, тебя уже ничего не спасёт.

– А кто это? И кто "мы"?

– Подожди, я не закончил. Что за дурацкая привычка перебивать?

Необычная картина получалась. Молодой пацан, чьё лицо выглядело лет на 20, учил меня как жить… Точнее, как не умереть снова.

– Второе – если ты тут застрял, то тебе нужно решить свои "неразрешённые дела". У тебя есть 8 попыток для работы со своими воспоминаниями. Чем глубже ты будешь погружаться в закрома своих обид, тем сложнее будет выбраться обратно. Задержишься дольше, чем следует, превратишься в заблудшую душу, и тоже пойдёшь на корм стирателям.

– А что будет потом? Если я проработаю все 8 воспоминаний? Что тогда?

– Это тебе предстоит выяснить самостоятельно…

Глава 8

Вечерело. Солнце уже давно ушло за горизонт, подсвечивая розоватую пелену облаков.

Какое-то время мы сидели молча, я долго переосмысливал услышанное, иногда задавая уточняющие вопросы:

– А ты зачем мне помогаешь? И… кто ты вообще такой? Что за защитный купол был тогда в морге?

– Всему своё время. – Алексей использовал этот универсальный ответ, кажется, на все те неудобные вопросы, которые я задавал. Но что-то он всё-таки ждал, и этим "что-то" оказалось мое предложение.

Нарушив тишину, я сказал:

– Ладно, давай попробуем… Как мне вернуться в свои воспоминания и, как ты сказал, проработать их?

Оттолкнувшись, от земли, Алексей привстал и, выбрав удобное положение, уселся напротив меня, скрестив ноги.

– Ты готов?

– Что, уже?! – тут уж я растерялся, не ожидая такой прыти. – А… А как я пойму в какое воспоминание попасть? Что сделать-то нужно? А как я выберусь оттуда? – я затараторил ещё быстрее. – А как…

– Ты готов?! – спросил Алексей громче. – На счёт "три"! Раз!

– НЕТ, не готов, подожди!

– ДВА!

И, не досчитав до трёх, Алексей поместил свой указательный палец точно в моё межбровье.

Электрический разряд пронзил меня насквозь – от головы до самых пяток, и только я решил отскочить, как всё тело будто налилось свинцом. Пытаясь закричать, я только открывал рот и чувствовал, как силы покидают меня.

В ушах стоял невыносимый писк, а тело стало расслаиваться. Меня словно подключили к 3D принтеру, который с молниеносной скоростью выплёвывал мои копии. Десятки, сотни копий выскакивали из меня, бросаясь врассыпную. Когда я начал терять сознание, меня и все мои копии в одно мгновение всосало в палец Алексея.

Всё вспыхнуло, а ещё через мгновение образовалась непроглядная темнота.

Моргая и пытаясь почувствовать своё тело, я увидел, что тёмное пространство завибрировало и начало обрастать деталями.

Сверху, как в тетрисе, фрагменты картинок падали, соединяясь и создавая цельные части.

Ещё несколько секунд, и всё замерло. Я стоял в подвале.

Маленькие окна почти у самого потолка были единственным источником света.

Я знал… Точнее, помнил этот подвал, и что там со мной произошло.

За стенкой послышались детские голоса:

– Я сказал тебе, давай! Сделай это, будь пацаном!

Я обернулся и пошёл на шум в соседнюю комнату. Заглянув в дверной проём, я увидел четырёх мальчиков лет 7-8, один из которых был на вид старше и крупнее остальных.

Он громко говорил приказным тоном, заставляя трёх остальных мальчиков последовать его примеру.

Его юное лицо было искажено ненавистью и злорадством.

Обойдя эту группу, я встал сбоку и увидел… себя.

Чёрные волосы свисали чёлкой, закрывая ещё такие детские глазки.

Одетый в шорты и майку с покемоном, я услышал и, главное, уже увидел тогда первое проявление жестокости и насилия.

В углу пыльной комнаты подвала сидел, всхлипывая, такой же мальчик, как и мы.

Он был напуган, вокруг него образовалась лужица, и этой лужицей была моча.

Этого мальчика, как сейчас помню, звали Стёпой, он жил в такой же старой пятиэтажке, что и я.

У Стёпы была задержка в развитии, и вместо слов он использовал звуки, а его тело словно до конца ему не принадлежало.

Когда Стёпу по улице вела его бабушка, он косолапил, шаркая ботиночками об асфальт. Она бережно поддерживала его за локоток, и в тот момент казалась старой измученной женщиной, которая и была единственной опорой в его жизни.

– Давай, чего ты стоишь, Дэн! Ты следующий! – наш "предводитель" науськивал каждого из нас последовать его примеру – подойти и помочиться на беззащитного Стёпу.

Денис, немного поколебавшись, вышел из нашего строя и вразвалку подошел к Стёпе, который только и мог, что выставить вперёд руки и мычать сквозь слёзы.

Денис был полноват, и, мочась на Степана, он почти полностью закрывал его своим телом.