Вуншпунш, или Тениалкогадский волшебный напиток

— Как ты думаешь, оно кусается? — дрожа, прошептал Маурицио.

— Понятия не имею, — ответил ворон, тихо пощёлкивая клювом.

И тут пергаментный свиток молниеносным броском метнулся к коллегам и принялся обвивать их слой за слоем, пока они в конце концов не превратились в плотный свёрток, из которого высовывались две головы.

В этот момент раздался хриплый бас Шуткозлобера:

Нежить, порожденье зла,Самовольно ожила!Нас морочить перестань!Неживое, мёртвым стань!

Пергаментная змея послушно выпустила пленников из смертельных объятий. Она ещё несколько раз вздрогнула и затихла.

Вслед за магом в лаборатории появилась и Тиранья Кровопийца.

— Ах ты, дивиденд милосердный! — запричитала она. — Бедненькие мои малышечки, вам не сделали бо-бо?

Она потрепала ворона по перьям.

Маг, в свою очередь, тоже погладил Маурицио и добродушно спросил:

— Скажи-ка, где вы были всё это время, маленькие шалунишки?

Маурицио хотел было уже ответить, но ворон поспешил опередить его:

— Этот упрямый пожиратель птиц, ваша милость, потащил-таки меня в свою комнату, но я-то от него сбежал и шмыгнул в подвал, а он меня схватил, подлец, и запер в сундуке, а там так воняло, просто ужас, ну он наконец и выпустил и сказал ещё, чтоб я попридержал клюв, потому что иначе зажарит меня в гриле, как бройлерную куру, но я и сам горазд задать жару, вот мы и начали драться, так оно и вышло, что оба мы оказались тут, даже не знаю, как это все случилось, а пока мы лупцевали друг друга, эта проклятая змея давай нас душить, ну, тут и вы, на счастье, подоспели….

Шуткозлобер улыбнулся коту.

— Браво, браво, мой храбрый маленький рыцарь!

— Будьте лапочками и помиритесь, маленькие забияки! — проворковала ведьма сладким голосом. — Мы с моим дорогим племянником затеяли кое-что замечательное для вас на Новый год. И если вы будете послуш- ненькими и быстренько подружитесь, мы разрешим вам встретить Новый год вместе с нами. Будет очень весело, не так ли, Буби?

— Очень, — подтвердил Шуткозлобер с кривой улыбочкой.

— Ежели иного не остаётся… — проворчал Якоб. — Ладно. Мир, господин барон, или как?

Он протянул Маурицио крыло и покивал с довольно глупым видом.

Тем временем ведьма смотала пергаментный свиток. Маг извлёк второй точно такой же из просторного рукава своего домашнего халата.

Оба хором произнесли заклинание:

Было частью, станет целым, Было словом, станет делом! Ветер, гром и молния! Срастись, разъединённое!На старт — внимание — марш!

В тот же миг оба подбросили свитки в воздух. Сверкнула молния, воздух заискрился яркими звёздами, словно взорвался фейерверк. Оборванные края обеих половин притянулись друг к другу и срослись воедино.

— Ну а теперь, — обратился Шуткозлобер к зверям, — вы должны ненадолго оставить нас.

Ведьма схватила ворона, а маг — кота. Они водворили своих питомцев в комнатку Маурицио.

— Можете поспать перед праздником, — предложил Шуткозлобер. — Чтобы не чувствовать себя усталыми, когда начнётся самое веселье. А чтобы вы не подглядывали и сами себе не испортили сюрприза, мы вас здесь пока запрём на ключ.

— Так! — каркнул Якоб Кракель. — Вот мы и попались, два суперхахашпиона.

— Как же мы теперь? — беспомощно спросил Маурицио.

— «Как мы теперь»? — засипел Якоб. — Трогательно. Умилительно. Ни черрта у нас не вышло предотвратить. Всё это очень плохо закончится!

— Почему ты постоянно это твердишь? — жалобно спросил Маурицио.

— Такова уж моя хилософия, — пояснил Якоб. — Нужно всегда и от всего ожидать по преимуществу только наихудшего. Хватит с меня этой тайноагентской работы. Не могу больше. Схожу с трассы.

Помолчав, Маурицио сказал:

— Знаешь что, ведь и мне сейчас куда больше хотелось бы путешествовать по дальним странам и размягчать сердца своими песнями. Но если те двое негодяев уничтожат сегодня ночью весь мир своим гадким колдовством, разве тогда останется место искусству пения?

— Мы-то что здесь изменим? — разгневался ворон. — Мы, два ничтожных блохастых зверя? И почему никому до всего этого больше нет никакого дела? И почему это злые всегда так могущественны, а добрые вечно на бобах, и ничегошеньки-то у них нету, кроме, разве что, рвиматизма?

И он сунул голову под крыло.

На сей раз молчание затянулось. Тогда Якоб осторожно выглянул из-под крыла и сказал:

— По крайней мере, мог бы мне возразить.

Маурицио ответил:

— Моя прабабушка Миа, очень мудрая старая кошка, всегда говорила: «Если тебя что-нибудь вдохновляет — действуй; если нет — спи». Я должен ощутить вдохновение. Но пока ничего на ум не приходит.

Ворон извлёк голову из-под крыла.

— Гм… Покуда мы тут сидим, дело вообще не сдвинется с места, — хрипнул он.

— Но кто же нам поможет?

Якоб задумчиво поскрёб голову когтями.

— Сейчас нас спасёт, вероятно, только чудо…

Маурицио вскочил на подоконник и рывком распахнул окно.

В комнату, клубясь, ворвался снег.