Вуншпунш, или Тениалкогадский волшебный напиток

— Всё-таки мне кажется, ты привык видеть жизнь в чёрном свете. Ты — пессимист.

— Именно поэтому я всегда прав.

Маленький кот придал своей мордочке упрямое выражение.

— Ладно. На что спорим?

— Если ты прав — я глотаю ржавый гвоздь, если я прав — ты. Идёт?

Голос котишки немного дрожал, когда он лихо ответил:

— Идёт!

Якоб Кракель принялся оглядывать лабораторию.

— Ищешь ржавый гвоздь? — спросил Маурицио.

— Нет, — ответил ворон, — подходящее укрытие для нас обоих. Нужно будет подслушать, о чём станут разговаривать господа.

Они стояли в тёмном углу перед большой жестяной бочкой с открытой крышкой. На крышке было написано: «СПЕЦМУСОР».

— Читать умеешь? — осведомился Якоб.

Маурицио не смог побороть искушения порисоваться перед вороном.

— Там написано «ОТХОДЫ С КУХНИ»… или… ах, нет… Там вроде бы написано «ГОРЮЧИЕ ВЕЩЕСТВА»…

В этот самый миг из камина донёсся звук, похожий на завывание пожарной сирены.

— Моя мадама пожаловала, — зашептал Якоб. — Ну, полезли в бочку!

Из трубы посыпался настоящий град золотых монет, затем послышалось увесистое бубумс, горшок с эликсиром номер 92 опрокинулся. Посреди угасающего пламени восседала Тиранья Кровопийца собственной персоной.

Тиранья Кровопийца была сравнительно небольшого роста, однако обладала чудовищной толщиной. Ширина «мадамы» в точности соответствовала её высоте. Гардеробчик Тираньи представлял собою сернисто-жёлтое вечернее платье с поперечными чёрными полосками. Вся она с головы до ног, вдоль и поперёк, была обвешана драгоценностями. Голову ведьмы венчала шляпа размером с колесо грузовика. С полей шляпы свисали сотни золотых монет. Вместо сумочки она держала под мышкой небольшой несгораемый пуленепробиваемый сейф с цифровым замком.

Тиранья выбралась из камина и огляделась по сторонам.

— Эге-ге-гей! — крикнула она. — Кто-нибудь до-о-ома-а? Эй-эй! Буби!

Ответа не последовало.

Тиранья бросилась к столу и принялась рыться среди бумаг. Но как следует разойтись не успела, поскольку услышала шаги. Это вернулся Шуткозлобер. С распростёртыми объятиями тётушка устремилась к племяннику.

— Бельзебублик! — засюсюкала она. — Дай мне поглядеть на тебя! О, ты ли это?

— Я это, я, тётя Тити, — отозвался он и скривил физиономию.

Тиранья сделала попытку заключить его в объятия.

— Да, это ты, мой дорогой, мой очень дорогой племянник, — кудахтала она. — Кем же ты можешь быть, как не самим собой, не так ли? Ты ужасно постарел, мой бедный мальчик.

— Вот как? — отозвался он. — Вынужден сказать тебе, что ты страшно разжирела, старая ведьма.

Мгновение оба глядели друг на друга неподвижно, с лютой злобой во взоре, а затем Шуткозлобер примирительно произнёс:

— Это просто превосходно, что мы с тобой оба остались прежними.

— Стопроцентно! — кивнула Тиранья. — Между нами, как в старые добрые времена, царят полное согласие и понимание.

— Итак, к делу, — произнесла Тиранья.

Лицо Шуткозлобера приняло непроницаемое выражение.

— А я-то уж было подумал, что ты просто явилась хлебнуть в моём обществе глоточек-другой чего-нибудь горячего в холодный денёк накануне праздника.

Ведьма выпрямилась.

— С чего ты взял?

— Тут был твой ворон.

— Он? Здесь?

— Ведь ты же его сюда послала.

— Никого я сюда не посылала, — сердито ответила Тиранья. — Этот ворон слишком много себе позволяет.

— Полностью с тобой согласен, — отозвался Шуткозлобер.

— Он у меня приблизительно с год.

— И много ли ему известно о тебе и твоих делах?

— Совсем ничего, — заявила Тиранья. — Он просто наглый голодранец, и ничего больше.

— А ты уверена?

— Стопроцентно!

Якоб беззвучно засмеялся и прошептал на ухо маленькому коту:

— Вот так обманываются люди.

— Я слишком много знаю о нём, — продолжала ведьма. — Он шпион. Его заслал ко мне в дом Верховный Совет зверей, чтобы следить за мной. Этот стервятник — сущий проныра. Он считает, будто я ничего не заметила.

Якоб с громким щелчком захлопнул клюв. Маурицио придвинулся ближе и прошелестел:

— А вот так обманываются звери… коллега.

Маг поднял брови и задумчиво покивал.

— И у меня с некоторых пор обосновался шпион. Это один чокнутый котишка, который вообразил, будто был когда-то певцом. Тщеславный обжора. Я набивал его утробу кормом и давал ему снотворное. Теперь он просто спит на ходу, зато счастлив и доволен, маленький идиот. Он боготворит меня!

Маурицио с трудом подавил рыдание.