Введение в человечность (СИ)

— Ничего. Но и печального я ничего не вижу. Сходятся люди, расходятся. Всегда так было, всегда так будет. Ерунда все это. Говорят, что мужчина и женщина — это две половинки, которые друг друга ищут, иногда всю жизнь. Только я в подобную чушь не сильно верю. Мы ж не апельсины, чтобы нас пополам резать. Тут, Змей, что-то иное. Знать бы… — Маша последние слова произнесла как-то задумчиво. — Слушай, а расскажи мне лучше о себе. А? Только не ври, ладно?

— Не врать? — настолько откровенно ко мне в душу еще никто не лез, поэтому я и дернулся от неожиданности, — Можно и не врать… Только ты все равно не поверишь. Уж очень моя биография необыкновенная… Давай так, если тебе интересно, ты у Тани с Николаем спроси, они все про меня знают. Только не к чему, я думаю, всю правду тебе обо мне знать.

— Что, криминальное прошлое?

— Если бы! Криминальное, как ты говоришь, прошлое — ерунда… по сравнению с моим. Я, если тебя интересует, и не человек вовсе.

— А кто? — Маша хихикнула. — Инопланетянин?

— Почти, — улыбнулся я. — Ну… скажем, гуманоид. Такой ответ тебя устроит?

— Н-нет, — покачала головой Мария и вдруг рассмеялась. А потом начала икать. — Н-не ус-строит.

Встала, налила в чашку холодной воды. Выпила мелкими глотками, встав на ципочки. Чтоб икота отстала, догадался я.

— Смешной ты, Сервелант, — усевшись, произнесла. Но не слишком весело. Задумчиво, скорее. — Вижу, есть в тебе кураж. Обаяние какое-то странное. Нечеловеческое… Это ж надо такое придумать — гуманоид… Если не инопланетянин, то, мож, снежный человек? Признавайся!

Подмигнула. Улыбнулась, обнажив ровные чуть желтоватые, наверное, от курения, зубы.

— Вроде того. С гор за солью спустился, тут меня и сцапали. Побрили, отмыли, в институте выучиться заставили, чтоб стал как все…

— Тогда я Дюймовочка! Выросла только и в сказки верить перестала… А если серьезно?

— Давай сейчас не будем о моем происхождении, ладно? Не обижайся, Маш. Просто… такой вечер портить… Потом расскажу. А сейчас мне пора идти, а то не уеду. — Я встал из-за стола. — Может, телефончик оставишь?

Уверен, что оставит, я вовсе не был. И иапрасно.

— Конечно. А ты точно позвонишь? — в голосе Марии расслышал я еле какую-то такую нотку, что стало мне сразу хорошо-хорошо… Надежда появилась. Она черкнула на листочке из записной книжки свой номер и, вырвав, протянула мне.

— Обязательно, Маш. Обязательно позвоню. Хочешь, прямо завтра?

— Давай лучше в выходные. Завтра, я боюсь, на работе ночевать придется. Проверка эта… К выходным же чего-нибудь придумаем, хор? Только ты не теряйся.

А на прощанье я получил поцелуй. Точнее, чмок. В небритую щеку…

Не помню, Леша, как и когда я оказался в тот вечер дома. Это ж надо — три дня каких-то пролетело, а столько всего необычного произошло. Пожалуй, у каждого в бывают подобные времена. Это когда события сменяются, что картинки в калейдоскопе. И все — одно удивительнее другого. За такие мгновения и начинаешь ценить жизнь. Понимаешь? Саму жизнь начинаешь ценить, Леша! Как это здорово!

Маша оказалась именно такой, какой я себе ее и представлял частыми и бесконечно долгими бессонными ночами. Такой же, но только еще лучше! С ней было легко. Непринужденно. И хотелось видеть ее постоянно, всегда быть рядом. Интересно, а что она обо мне думает? Неужели, то же самое? Может, и не чушь это про половинки-то, а чистейшая правда?! Хотя нет, все-таки чушь. Откуда у меня половинка среди людей? Я ж не человек по сути своей, а обычная колбаса… Ну, не совсем обычная…

На миг представил я, что было бы, если б не встретил Николая. Съели бы, как братьев моих, а шкурку — на помойку. Или прямо со шкуркой… Нет! Не может быть! Не могли меня съесть по определению, я знал это еще в тот миг, когда крысы меня не тронули. Верил в судьбу свою исключительную. А вера — великая, я тебе скажу, штука. Только она — настоящая искренняя вера, живущая где-то в глубине твоей души, и способна помочь тебе достичь цели. Да, да, любой цели. Любой, слышишь?!

Вот и с Машей так. Не смог бы я, Леша, придти к ней в магазин, чтобы познакомиться. Понимаешь, надеюсь. С какой рожей, да? Но ведь интуитивно знал, что увидимся. И не просто увидимся, а познакомимся. Сблизимся… И вот тебе — на, получи и распишись, пожалуйста! Все, как чувствовал! Хоть разум мой в этой игре — верю / не верю, — похоже, не участвовал.

Так-то, дружище…

Понимая, что заснуть все равно не смогу, я повалился поверх покрывала прямо в одежде и уставился в потолок. Вот поплыли перед глазами Маринкины рыбки, в увеличенном до размеров мирового океана авквариуме… Вот, черт бы его побрал, торжественно прошествовал друг за дружкой Лев Макарыч Тычков в обеих своих ипостасях. Вот возникла на горизонте фигурка….

Неожиданно затрезвонил телефон. Странно, кому я понадобился в четыре часа утра? И неожиданно понял…

— Алло, Змей? — раздался встревоженный голос. Тот самый голос, что до сих пор звучал в моих ушах. Маша… — с тобой все в порядке? Я третий час звоню, никто трубку не берет.

— Все в порядке, Маш. Просто я пешком решил прогуляться. Проветрился. Знаешь, на улице…