Введение в человечность (СИ)

— Извини, Агамемнон, — проговорил он, — мы не хотели тебя обидеть. Пойми, такой стресс пережить…

— Да я понимаю, Вася, — ответил я, — бывает. Сам вчера нечто подобное испытал, когда ты меня в бутылку кинул.

Вася покраснел. Ему стало не то что стыдно, а, скорее, неловко. Он осторожно снял меня с ладони и поставил на стол. К этому времени отсмеялся и Кабаков. Он теперь лечил оставшуюся после бурных проявлений веселости икоту водкой, которую отхлебывал мелкими глотками прямо из горлышка.

— Слушай, таракан, — обратился он ко мне, — а откуда ты про инсектоспикер узнал, а? Это ведь ты его запустил, точно?

— Точно, — кивнул я усами. — Диверсия, так сказать, во благо человечества…

Мужчины снова рассмеялись, но теперь уже без истерик.

— Диверсия — это классно, и все-таки? — не унимался Олег.

— Понимаете, господин Кабаков… К вам можно так обращаться?

— Валяй, но лучше — просто «Олег». И можно на «ты», я пока не Нобелевский лауреат.

— Понимаешь, Олег, — кивнул я одним усом, — у меня тут одна хорошая знакомая есть, она… в общем… Можно я вас познакомлю?

— Знакомь, коль пошла такая пьянка. Тоже тараканка?

— Ты хотел сказать — «тараканша»? — поправил я. — Нет, она муха. Звать?

В разговор встрял Вася:

— Так это она меня в глаз?…

— Ну, в общем-то, да… Только ты, Вася, на нас не обижайся. Муша мою шкуру спасала. Взаимовыручка, короче. Муша-а-а, — позвал я, — лети к нам, все нормально.

В то же самое время за монитором зажужжало, и пару секунд спустя Чкаловская приземлилась рядом со мной. Вася принес из кухни табурет и уселся за стол рядом с Кабаковым. Я понял, что предстоит долгий разговор.

— Знакомьтесь, это Муша Чкаловская, моя подруга и спасительница, — представил я муху, и та кокетливо развела в стороны крылышки.

— Чкаловская? — улыбнулся Вася. — Очень приятно, Вася. А он — Олег.

— Да я всех в нашем доме знаю, можете не говорить. У тебя, Ферзиков, все привычки изучила — и что дрыхнешь до обеда, и что за пьянство с работы уволили, и что Барсика Матвеевны Бруском зовешь…

Вася округлил глаза, а Олег противно хихикнул. Я хотел было остановить Мушу, но куда там, моя подруга разошлась вовсю:

— …а ты, Кабаков, не смейся. Может рассказать, как ты Супера спаиваешь, или чем ты свою подружку в оргастическом смысле удовлетворяешь?

— Про подружку не стоит, — перестал улыбаться Олег. — Не надо интимных подробностей.

— Так-то, — с превосходством в голосе проговорила Чкаловская, — я вообще особь наблюдательная. Кстати, Супер мне вашу программу и показал, ты его только не ругай, ладно, а то…

— Слушай, какая ты вредная! — рассердился Кабаков. — Даром, что муха, так еще и баба. Ужасное сочетание! Василий, она меня шантажирует!

Вася рассмеялся.

— Да ты не злись, Олега, все равно кроме нас никто об инсектоспикере не знает. А про свою Иринку ты мне и сам рассказывал. По-пьяни… Забыл?

— Рассказывал? — покраснел Кабаков. — Ты, блин, никому… Ладно?

— Будь в порядке, я уже забыл, — успокоил его Ферзиков и тут же обратился к Муше: — Слушай, а почему у тебя такая фамилия прико… интересная — Чкаловская? Псевдоним?

— Нет, Ферзиков, Чкаловская — это не псевдоним, а настоящая фамилия. Ты про метро «Чкаловскую» знаешь?

— Ну… тут недалеко, — кивнул Вася.

— Оттудова мы. И фамилия с нами. Понял? Еще вопросы есть?

— Слушай, Муша, а в тему у тебя фамилия! Знаешь, кто такой Чкалов был, в честь которого и проспект, и военное училище, и метро назвали?

— Кто?

— Великий летчик, вот кто! Ас. Это значит, высококлассный пилот, понятно?

— Еще бы! — весело жжикнула Муша. — Обрадовал ты меня, Ферзиков. В тему, значит, моя фамилия? На самом деле, не ожидала. Спасибо за разъяснение. Кстати, тут вон Гоменон что-то сказать хочет, лапками дрыгает, да нас перебить не решается. Да и Кабаков совсем скис. Олег, оттай, никто тебя гноить не станет. Я ведь знаю, что ты мужик хороший.

— Спасибо, — иронично поклонился Кабаков, — твоя похвала, Муша, выше похвал всяких других насекомых. Один вопросик можно?

— Давай. Гоменон, одну минуту, ладно?

Я кивнул усом, а Олег тут же спросил:

— Скажи мне, разве пауки не мухами питаются?

— Ты это к чему? А-а! — не сразу поняла Чкаловская. — К тому, что у нас с Супером взаимоотношения иные, чем у голодного с едой? Нет, он нормальный. Это я вонючая. Супер мною брезгует, поэтому мы и дружим. Кстати, ты ему больше водки нюхать не давай. Он как алкоголю потребит, так дуреет, всех рвать начинает, даже собственную паутину.

Кабаков улыбнулся.

— Договорились, — произнес он весело, а потом кивнул мне. — Ну, давай теперь ты, Агамемнон, я уж и сам вижу, что спросить что-то хочешь. Валяй.

И я дождался своего звездного часа. Сократ говорит, что если хочешь внушить к себе искренний и долговременный интерес, надо собеседника в начале разговора чем-то ошарашить. Я и ляпнул:

— Мужчины, я тут слышал, что вам денег надо? Так вот, могу помочь…

В комнате на минуту повисла мертвая тишина. Только компьютер чем-то внутри шуршал. Наконец, люди оттаяли и в один голос спросили:

— Деньгами?… Как?!

— Про тараканьи бега что-нибудь слышали?