Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора

Я действительно испытывал некоторую симпатию к Мэри-Кейт — быть центром вселенной, должно быть, тяжелая работа, — поэтому я сидел сложа руки и наслаждался потоком знакомых жалоб.

Но кто может постичь человеческое сердце? Когда мы наконец опустили Мэри-Кейт на несчастную грудь Авраама, я услышал, как кто-то плакал.

«Отличные успехи, Мэри-Кейт», — подумал я.

Хорошая новость или нет?

Irish Times, 5 ноября 2011 г.

— Я думал, ты умер.

Примечание: это пример малой прозы, то есть, я бы сказал, крайне малой.

Смерть — тяжелая ноша…

GP, 28 октября 2013 г.

Моя родная деревня Ростревор расположена у подножия гор Морн в Северной Ирландии. Пейзаж потрясающий, навевающий мысли о Нарнии К. С. Льюиса и Средиземье или о чем-то еще (по сути, о местах, где мужчины носят колготки). Также нельзя не вспомнить знаменитые стихи: «Где горы Морн спускаются к морю / Как невысокая толстушка в длинном кожаном платье». (Хорошо, последняя строчка моя.)

Но есть и темная сторона: чтобы попасть сюда, нужно идти в гору.

Мы, кельты, славимся избытком эмоций, и клан Фарреллов не исключение. А вы плачете на свадьбах?

Это вам не три слезинки уронить. Мы рыдаем на крещении, на днях рождения, на праздновании Рождества, Пасхи, Дня Святого Пэдди, при звуках печальных песен или просто случайно. Более того, мы соревнуемся в том, кто начнет первым.

Ну а на похоронах мы никому не уступаем, беззастенчиво скорбя без всякого стеснения. Дальние родственники, не видевшие нас много лет, застывают в изумлении, когда совершенно незнакомые люди рвут на себе волосы и воют, как сумасшедшие росомахи. Однажды мне пришлось силой удерживать одну скорбящую вдову, собиравшуюся броситься в могилу за гробом. Мне казалось, что я удерживал двадцать человек. И конечно, как только кто-то что-то делает, то все тут же делают то же самое — на случай, если люди подумают, что им все равно.

Раньше все было проще. После службы мы ставили гроб в катафалк и завозили его в гору, но несколько лет назад мои двоюродные братья настояли на том, чтобы нести дядю Пэйда всю дорогу от их дома до кладбища. Наше древнее кладбище, существовавшее еще до христианства, живописно, но неудобно расположено на вершине холма, и вносить туда гроб чертовски тяжело.

Ранее было принято использовать катафалк большую часть пути, а на силу мускулов полагаться только последние несколько метров, исключительно в театральных целях. Но опять же — одна семья создает прецедент, и процессия, падающая от изнеможения на полдороге к вершине холма, теперь стала обычным зрелищем. И если на похороны приходило не очень много народу, нехватка носильщиков составляла дополнительную проблему.

Однажды, когда я шел позади колонны, мило болтая, меня позвали сменить носильщика.

«Эй, — хотелось мне сказать, — я плохо знал покойного, и он мне не очень нравился».

Но волей-неволей я занял свое место в торце гроба, что оказалось тактической ошибкой. Носильщик с другой стороны был намного ниже меня, так что весь вес пришелся на мою ключицу. Я уже успел сказать, что шел дождь, дул встречный ветер, а покойный оказался тем еще толстяком?

Ключицу раздирала боль. Я было опустил гроб, чтобы признаться: «Мне не хватает сил, слишком тяжело», — но это опозорило бы мою семью, несколько поколений моих потомков и вообще весь род. С тем же успехом я мог бы встать и признать, что я только наполовину мужчина.

Однако раз мне удалось стать врачом, я определенно не глуп.

Свободной рукой, тайком, я постепенно сдвинул гроб в сторону, перенося груз на шею коротышки. Вскоре послышались звуки удушья, и гроб накренился, готовый вот-вот опрокинуться. Все носильщики тревожно рванулись вперед, но моя ноша стала легче, и я немного сгустил краски, заботливо осведомившись о самочувствии на тот момент уже посиневшего коротышки.

В медицине, если вы умеете подделать искренность, вы можете добиться успеха. Как однажды сказал мне один старший коллега, «нет ничего хуже, чем улыбающийся ублюдок».

Все это звучит очень весело, но есть серьезный момент. Если сдерживать горе, никогда не найти утешения, и избавление от него, греясь в лучах славы, несомненно, является терапевтическим. Я знаю, что я выдаю желаемое за действительное, и похороны — не последние действие. Горе нельзя так просто забыть.

Но жизнь продолжается, и, следовательно, вышеупомянутые скорбящие вдовы, пережив свой катарсис, могут воспользоваться моментом, чтобы подкрасить ресницы, выскользнуть из черного платья и начать флиртовать с гробовщиком.

Нельзя снизить риск смерти…

24 октября 2017 г.

У Джо есть четкая позиция относительно смерти. Он против.

— Я прочитал в газете, — сказал он, — что можно снизить риск смерти, если пить кофе.