Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора

В прошлом году мы дошли до финала округа. В тот знаменательный день я заранее представился судье, заверив его, что при необходимости готов оказывать посильную медицинскую помощь обеим сторонам. Таким образом я остался честным в мелочах, но довел дело до предательства с более глубокими последствиями. Это оказалось разумным вложением средств.

Ростревор был на два очка впереди, до конца оставалось всего несколько минут, когда один из близнецов Мэги (до сих пор никак не научусь их различать) получил случайный пинок в ухо и упал. В неотложной медицине каждая секунда на счету, и я рванул на поле под охи и вздохи толпы.

Метнувшись молнией, я подоспел как раз вовремя, прежде чем сопляк успел встать, а потом толкнул его на землю тяжелой рукой, другой накладывая повязку Роберта Джонса[132] (непростой выбор и коварное решение).

Осознавая тонкую грань между тем, чтобы безопасно потянуть время, и гневом судьи, который мог заподозрить неладное, я тщательно все рассчитал. Рывком завязал последний узел — и через несколько секунд прозвучал финальный свисток. Другие кураторы рванули вперед и подняли меня на плечи, мы пили кровь наших врагов и ликовали под плач их женщин[133].

«Пусть вокруг окажутся толстяки», — подумал я.

Примечание: посвящается моим хорошим друзьям Тому Мэги, Доминику Тиннелли, Пэдди Макэвою, Полу Мак-Грату, Питеру Бейли и Брайану Фитцпатрику, с которыми я много лет счастливо носился туда-сюда вдоль боковой линии.

Когда врачи наносят ответный удар

GP, 29 августа 2014 г.

На прошлой неделе мы пересекли небольшой, но довольно значительный Рубикон. Физические нападения на врачей участились, с каждым днем все сложнее спрятаться за статусом некомбатанта.

Бывают моменты, когда такие атаки можно предсказать: оклик ночью в темном переулке, пьяный детина в отделении реанимации, слишком зацикленный на собственных границах баран. Но иногда все идет и по маловероятному сценарию. Футбольный стадион, пятьдесят тысяч зрителей, еще миллионы смотрят по телевизору.

На четвертьфинале национального футбольного чемпионата GAA в Кроук Парке в Дублине, во время матча между командами из Донегола и Армы, игрок последней запустил в воздух донегальского врача. Тот проявил удивительное хладнокровие и повел себя достойно, отказавшись жаловаться как во время, так и после матча.

Было ли это правильно? Неужели мы всегда должны подставлять вторую щеку? Я скорее за то, чтобы заниматься любовью, а не войной, но пришло время дать отпор.

Будь я на месте того врача, я бы неспешно поднялся, подождал, пока игрок повернется спиной (а он парень крупный), затем оглушил бы его сзади и тут же спрятался в безопасное укрытие. Как заметил Терри Пратчетт, «многие были бы такими же трусливыми, как я, если бы им хватило смелости».

Я уже слышу, как вы обвиняете меня в непрофессионализме — но не спешите с выводами. Это же профилактическая медицина в лучшем виде. Ситуация показывает: если вы снова нападете на врача, то увидите, что будет, случись вам повернуться спиной. Вы обречены, ибо темные дела творятся ночью, и на вашем месте я бы вечно испытывал ужас.

Конечно, мы, врачи, объяснили наши действия. Информирование пациентов является краеугольным камнем отношений между доктором и пациентом.

И это не слишком больно. Мы используем тупую иглу, понимаете?

Никакого потворства насилию в любой его форме.

Разумеется, за исключением случаев, когда мы сами его совершаем.

Вернем кометам былое величие

BMJ, 11 сентября 1999 г.

Прекрасное было времечко: миссии «Аполлон», нечеткие снимки с Луны, «Так говорил Заратустра», Джеймс Берк и Патрик Мур[134], наивные и искренние, подпрыгивающие от возбуждения и заражающие своим энтузиазмом. Казалось, что наступает новая эра, и наука откроет истину и даст четкие ответы.

Но блаженной и беспечной Аркадии не было уготовано долгое существование, и потому слово «комета» никогда не означало для меня великолепный огненный шар, что несется через Солнечную систему, мерцая серебряным хвостом длиной в миллион миль. Скорее оно для меня подразумевает разбитые мечты и разрушенные ожидания, потому что я слишком отчетливо помню горькое разочарование от кометы Когоутека в 1970-х годах (а еще, по чистому совпадению, тогда ни одна девушка не пришла ко мне на свидание).

— Она будет размером в половину Луны, — с энтузиазмом заявил Патрик Мур, который никогда раньше не лгал мне и которому я (по-прежнему ребенок с горящими глазами, когда речь идет о звездах) безраздельно верил. Но вера в него и детские мечты были вероломно преданы, потому что, когда комета Когоутека в конце концов появилась, толку от нее было столько же, сколько от пузырька от кашля из Британского национального лекарственного формуляра.