Выбор чести

– Что верно, то верно. Хотя знаешь, ведь на войне и в армии в целом все зависит от командира.

Вот пример. Артиллерия у немцев была, конечно, сильной, снарядов много – но не до бесконечности. Тяжелые гаубицы, которые траншеи в фарш превращали, работали по нам только перед наступлением. Полковые же трехдюймовки были хороши атаку подавить да пулеметы заткнуть, но окопы от них защищали надежно.

А у нас командир батальона был, капитан Зиновьев, очень грамотный офицер. Нас закопал в землю по самые уши, а чуть погодя заставил подготовить запасные позиции и связать все это ходами сообщений. И запасные позиции, и ходы сообщений вели ночью, посменно. Думаешь, сладко нам было? Ненавидели его, садиста этакого, думали, что специально нас мучает, перед начальством выслуживается – ведь у других такого не было!

Правда, позже узнали, что начальство личную инициативу как раз и не особо-то поддерживает.

Так вот, капитан, помимо того, чтобы закопать нас, организовал целую систему разведки. «Языков» брали регулярно, хотя занятие было рискованным: немцы усиливали ночную бдительность и шмаляли из пулеметов на каждый шорох. Тогда наши подбирались ближе к немецким позициям и брали или боевое охранение, или перехватывали разведку врага.

Помимо того, в окопах и на ничейной земле дежурили наблюдатели, которые отслеживали любые перемещения на той стороне. Немцы протянули проволоку с подвешенными консервными банками (как раз против наших «охотников»), так мы регулярно исследовали ее по периметру. Когда «гансы» делали в ней проходы, как правило, ожидалось наступление. Которое как раз и сопровождалось мощной артподготовкой.

Собственно, про то, что капитан Зиновьев организовал такую эффективную разведку, мы поняли чуть позже. Пока немцы не наступали, походы за «языками» или наблюдение в «секретах» подразумевалось как само собой разумеющееся.

Но вот настало утро, когда нас всех внезапно отвели на запасную позицию. Точнее, даже ночь, а вот с утра пушкари «гансов» «заговорили» из всех стволов. Ох, что было… Земля дыбом вставала, грохот стоял такой, что люди буквально глохли. Я честно думал: умру.

И только когда гаубицы замолчали, а немцы пошли в атаку, каждый из нас трижды попросил про себя прощения у капитана и поблагодарил его за спасенные жизни.

И воевал наш комбат грамотно. Атакующих подпустил поближе, а потом из всех батальонных пулеметов – раз! Да еще и позиции расчетов расположены так, что в бок врагу бьют. Немцы много народа потеряли, от «кинжального»-то огня! А пока «гансы» очухаться не успели, капитан лично нас в штыковую поднял. Немчура даже сообразить ничего не успела, разбили мы их в пух и прах! Я тогда своего первого «ганса» взял, на штык насадил… А вот другие батальоны полка попали под раздачу гаубиц по первому разряду. И если бы мы на своем участке немца не разбили, потеснили бы нас, как пить дать. Правда, чуть позже полк и так отступил, но не бегом, не бегом…

Вот как понять, что командир правильный? А очень просто. Он о своих людях заботится, и проявляется эта забота во всем. Пробу с пищи капитан лично брал первым, с интендантами ругался по-черному, дело до скандалов доходило. Когда отступали, разведчиков (а держал он их при себе) отрядил привести какую скотину. Все равно ведь немцам достанется, а мы на марше горячее мясо ели…

Одновременно он очень жестко наказывал тех солдат, которые лишки еды прятали, не сдавали в общий котел. И правильно делал, ведь на запах еды прибегали крысы, разносчицы всякой заразы. Внимательно следил за солдатами, чтобы чистыми были и чистоплотными, ибо чистота – залог здоровья. Если кто заболевал, сразу личным приказом изолировал от остальных, чтобы зараза не распространялась. Внимательно следил за обмундированием, лично ездил получать, чтобы выдали хорошее. Одним словом, всеми правдами и неправдами делал так, чтобы его солдат был здоров, накормлен и снаряжен. Да еще и по оружию: старался получить на складах как можно больше боеприпаса, даже «мертвые души» у нас были – боеприпас выдавался с расчетом на количество людей. На котловое довольствие список подавал честный, а вот патронов и гранат старался получить поболе. И немецкие трофеи, особенно пулеметы и гранаты хотя бы, пытался попридержать у себя. Однажды захватили бомбомет, так у батальона целую неделю имелась собственная артиллерия!

Еще господин капитан внимательно следил за нашей боевой подготовкой, особенно стрелковой. Как только начиналось позиционное сидение, так учимся стрелять. Лучших стрелков выберет, им выделяются лишки патронов, и начиналась «охота».