Выбор. Долгие каникулы в Одессе

Свою прежнюю мечту о море я с некоторым сожалением и грустью отставил в сторону. Да, во время ВОВ военные и гражданские моряки себя проявили героически. Были и оборонительные бои, в которых корабельная артиллерия сыграла немаловажную роль. Советские подлодки гибли, но фашистов топили, морская пехота, прозванная «чёрной смертью» из-за своих бушлатов наводила ужас на гитлеровцев, и конвои с ленд-лизом тоже внесли свой вклад в победу. Были и морские десантные операции….

Но это всё было не то. Я просто не успевал к началу войны занять хоть какое-то значимое место, чтоб не просто быть «пушечным мясом», но хоть как-то иметь возможность повлиять на текущие события. И военное училище мало чем могло мне в этом помочь. Что может сделать морской лейтенант или танкист, артиллерист, пехотинец? Только выполнить приказ вышестоящего командования и героически умереть в первые минуты боя. Если повезёт, то пережить первый бой и умереть в следующем. Но я уже решил, где и кем буду воевать, и что мне предстоит для этого сделать.

Видимо сыграла роль моя срочная служба в «прошлом-будущем». Я отлично знал весь боевой путь родного 33 ИАП. От момента его формирования, до прохождения мною срочной службы в военном городке подле Виттштока. Всё-таки историю части все служащие изучали на совесть, да и самому интересно было, если честно сказать. Так я знал, что уже к полудню 22 июня наш полкпрактически был полностью разбит, из полусотни самолётов не осталось ни одного неповреждённого.

Но подавляющее большинство потерь полк понёс на земле во время четвёртой волны бомбёжек. Уже в девять вечера остатки полка были отправлены на переформировку. Кто-то скажет, что за такое бездарное командование и размен своих сорока четырёх истребителей на четыре вражеских бомбардировщика надо отдавать под трибунал, и может в чём-то будет прав. Вот только отдавать было некого. В тот день командный и лётно-технический состав полка погиб почти полностью. Как и большинство остальных авиаполков Западного особого округа принявших на себя первый удар фашистов.

Командующий ВВС Западного особого округа, генерал – майор авиации Иван Иванович Копец с началом войны ставший командующим ВВС всего западного фронта, днём совершил облёт прифронтовых аэродромов ещё не занятых вермахтом. По результатам облёта он оценил потери более чем в 75 % только по лётному парку, уничтожение материально-технической базы почти на 80 % и гибель на земле более трети обученных лётчиков и опытного технического персонала. Понимая, что такой катастрофы ему не простят, Иван Иванович в тот же вечер застрелился, не пробыв в новой должности и суток.

А за все явные и мнимые грехи и огрехи советской авиации в первые дни войны, ответили Павел Рычагов и Яков Смушкевич. Лётчики-герои, прошедшие Испанию, Хасан и Халхин-Гол, воевавшие в «зимней» советско-финской войне, немало сил вложившие в становление и модернизацию ВВС были объявлены врагами народа и расстреляны как военные заговорщики. Вместе с ними были расстреляны и менее именитые, но от этого не менее опытные командиры авиаполков и авиадивизий, «не оправдавшие доверия». И вот эту историю, если очень сильно постараться я изменить мог. И моё обучение в консерватории, в этом моём старании, должно было сыграть важную, если не решающую роль.

* * *

Моё поступление на музыкальный факультет муздрамина обычным назвать было нельзя. Всё-таки школьного, да и вообще какого либо музыкального образования у меня не было. Но у меня был козырь в рукаве, который я, уже не сомневаясь ни в чём, готов был пустить в ход в любой момент. Этим козырем было моё хорошее знание популярных песен как советских, так и зарубежных. Не скажу, что тема плагиата меня совсем не волновала. Но я убедил себя, что в виду грядущих событий я имею право, как наследник использовать своё знание по своему усмотрению, если он пойдёт в конечном итоге на пользу моей стране.

Да, воровать нехорошо, но и я не просил, чтоб меня оставили в живых и сюда закинули. Похоронили бы меня «там», да и дело с концом. А раз случилось так, что я здесь и живой, и память мне не изменила, то и в поддавки с судьбой я играть не намерен. Прежние мои навыки остались со мной, хотя большей частью они находятся пока что только в моём сознании, но если мне удастся адаптировать их в этой реальности, то «читерить» я буду не испытывая никаких малейших моральных терзаний.