Выбор. Долгие каникулы в Одессе

Уже вечером мама всё-таки решила меня простить и покормить. С жалостью смотря на то, как я жадно уплетаю жареных в сметане, но давно уже остывших карасей, она с неодобрением проворчала:

– Ишь, какой ты упёртый, и есть не стал и Фляйшману отказал. А Мендель Иосифович, между прочим, уважаемый в Одессе человек и меценат. И многие начинающие музыканты ему благодарны.

– Так как же я мог без тебя, мамочка, за стол сесть? Или мы не родные? А Мендель если не завтра, то послезавтра придёт обязательно, или он не еврей, если своей выгоды не почует.

– Миша! Как ты можешь так говорить о старших? Мендель Иосифович тебе по возрасту в отцы годится!

– А то я его не знаю! Почти на каждой вечеринке с этим гешефтмахером пересекался. Да не дай бог такого папашу заиметь! Он же меня на Привозе, с утра до вечера в аренду по рублику за час начнёт сдавать! Не то что ты у меня, чистое золото, а не мама!

Я вытер руки салфеткой и устало вздохнув, положил свою голову маме на колени. Мир и любовь в семье, это главное!

Глава 10. ВИА «Поющая Одесса»

Когда ты должен побежать, чтобы увидеть, кто побежит за тобой.

Пауло Коэльо

Мендель оказался «настоящим евреем» и пришёл на второй день. Видимо наведя тщательные справки о молодом нахале с раздутым самомнением и нескромными запросами, он всё-таки сделал правильные выводы. И судя по его деловому виду, «запах денег» он учуял и пришёл договариваться.

Накануне у нас с мамой состоялся серьёзный разговор о моём настоящем и будущем. Всех своих планов, конечно, я раскрывать не стал. Ограничившись туманными намёками, что возможно после окончания консерватории мне предстоит стажировка, но где и когда уточнять не стал. Зачем заранее расстраивать родного человека, если и сам пока не уверен, что у меня всё получится?

Заодно и просветил маму насчёт «бескорыстного мецената» Фляйшмана, чем вызвал у неё бурю негодования по поводу «проходимца» и страстное желание разобраться с ним незамедлительно. Оказывается, что несколько раз это он договаривался с мамой насчёт моих выступлений. И маму возмутило, что кто-то получил за это деньги, хотя я выступал «по знакомству и совершенно бесплатно». Еле удалось успокоить разгневанную женщину, обманутую в своих самых лучших намереньях.

– Мама! Да ничего страшного не произошло. Такие люди как Мендель всегда были, есть и будут. На них есть спрос, и они, по сути, выполняют нужную работу. Ну, куда обратиться обычному человеку, если ему на вечер вдруг понадобились те же самые музыканты? В консерваторию? Дать объявление в газету? Даже не смешно! Вот и обращается народ к таким вот «менделям» и все довольны. Музыкант получает свою часть платы, гешефтмахер свою, а заказчик за небольшие деньги получает то удовольствие, которое хотел. Пусть то будут именины, свадьба или даже похороны. Кому от этого хуже?

– Но тебе он денег не платил и мне даже слова не сказал! Я ж считала, что ты выступаешь бесплатно и гордилась, что тебя пригласили!

– И правильно делала, что гордилась! Теперь ты знаешь, что за моё выступление платили деньги, так что можешь гордиться в два раза больше! – я с дурашливым испугом увернулся от шутливого маминого подзатыльника и продолжил: – Мама, теперь Мендель знает, что на меня есть спрос и я того стою, и он готов мне платить, но он ещё не понимает, что всю эту кустарщину надо выводить на более высокий уровень. Вот об этом я и хочу с ним поговорить. Я не хочу быть просто сессионным музыкантом на почасовой оплате за копейки. Я хочу получать постоянный и хороший гонорар за свой труд, и я знаю, как этого добиться, и что для этого нужно сделать.

– Миша! Неужели тебе чего-то не хватает? Ты скажи, я куплю, средства у меня ещё есть, мне ж их тратить не на кого было. Сыночка, зачем тебе деньги? Зачем тебе работать? Ты учись, а я всё для тебя сделаю!

Мама чуть не расплакалась, полагая, что я в чём-то ущемлён, но стесняюсь об этом ей сказать, а она сама догадаться не может. Еле успокоил дорого мне человека, заверив, что у меня есть всё, о чём можно только мечтать. Но если я хочу связать своё будущее с музыкой, то уже сейчас должен понимать, как этим можно зарабатывать на жизнь, и смогу ли я зарабатывать столько, чтоб жить достойно. Да и вообще, как настоящий мужчина, это я должен заботиться о достатке в доме, а не полагаться на хрупкие женские плечи. Успокоил. Вроде бы.

Смахнув с ресницы слезинку и покачав головой, мама с грустью произнесла: – Надо же, «Мужчина»! Слова-то, какие… жить достойно, достаток в доме… И откуда только у тебя подобные мысли берутся? – и вдруг задорно тряхнув плечами, хихикнула: – «Хрупкие женские плечи»! – Ну, Миша! Вот скажешь тоже! Хорошо, только теперь ты сам с этим прохиндеем разговаривай, я на него сердита и всё равно в этом ничего не понимаю. Ляпну ещё что-нибудь не то. Но, похоже, у Иосифа достойный внук растёт, раз в таком возрасте уже сам панамы строит и с гешефтмахера свой гешефт поиметь хочет… И таки получит!