Выбор Евы

Дидли послушались и в течение всей беременности Давину не выпускали из дома. Когда родился младенец, покрытый серебристым пушком, с острыми зубами и с крохотными когтями на руках и ногах, то Давину, вместе с новорождённым, выгнали из поселения.

* * *

— Раз Вожак когда-то сумел общаться с человеком, то почему его, — отец указал на Ди. — Не могли отблагодарить?

— Потому, — усмехнулся Гтирер. — Что легенды о любви и общении человека со зверем это всего лишь пересуды баб под навесом. Любовь требует осмысленности, чувств, чего у зверей нет, и быть не может! И если Давина попросту ложилась под зверя, то это ещё не означает, что они друг друга любили и общались в привычном понимании этого слова. Понимаешь? Или уже совсем ума лишился?

На лицах братьев появились улыбки. Гтирер давно их убедил, что отец выжил из ума.

— Прекрасно понимаю, — со сталью в голосе произнёс отец. — А вот тебе, как будущему главе семьи, стоит быть поумнее. Мне недолго осталось, а потом ты займёшь моё место. И что люди будут думать о нашем доме, когда его глава такой тупица? Я когда был у зверей…

Лишь Ди услышал последнюю фразу отца. Гтирер с покрасневшим лицом, выскочил из-под шкуры и кинулся на Флора. Реакция не подвела главного разведчика. Старик вскочил и отпрыгнул. Гтирер грохнулся через стул, на котором мгновение назад сидел отец.

— Я убью тебя, старый придурок! — старший сын бросился на отца.

— Стой! — завопила мать в тот момент, когда главный разведчик, уклоняясь от нападения сына, коснулся головой одновременно двух проводов, вмурованных в стену.

Недолго тело сотрясали мелкие судороги, после лицо посерело, глаза вылезли из орбит и он рухнул замертво.

Дом замер.

— Милый… — пробормотала мать. Попыталась встать, но ноги не слушались. Упала на пол. — Милый… — потянулась рукою к человеку, с которым прожила жизнь. — Милый… — повторила в исступлении.

Завыли дети. Братья словно окаменели, а их жёны глупо хлопали глазами.

— Вот падаль! — тихо пробормотал Гтирер, но Ди всё равно услышал. — Даже умереть как мужчина не смог.

* * *

Вожак понял, что вернулся слишком поздно. Несколько самых слабых сородичей ещё догрызали кости растерзанной добычи, но большинство валялось со вспухшими от обжорства животами и стонали.

Посреди огромной пещеры, которую, как говорила когда-то мама Вожаку, люди ранее использовали для добычи чего-то драгоценного, лежало много трупов зверей. Те, кто смог самостоятельно дойти, но не сумел выжить из-за полученных ран. Они старались умереть где-нибудь у стены, куда не доставал свет, из пробитых в потолке дыр.

Вожак осмотрел стонавших от обжорства сородичей. Нашёл среди них и сына. Серебристая шкура, огромный рост, сила и мощь пятерых. Но он не имел одного. Того, чего отец желал ему больше всего — ума.

— Что же вы делаете, звери безмозглые?! — вздохнул Вожак.

Он частенько их ругал самыми гнусными словами, которые только знал. А особенно часто это делал в последнее время, когда понял, что зверей становится всё больше и больше, тогда как люди, наоборот, редеют.

Зверь с чёрной шкурой побрёл через тёмные каменные коридоры к пещере, где содержались люди. Охранникам пришлось дать о себе знать предварительным рыком. Здесь он оставлял исключительно проверенных сородичей. Лишь тех, кто без его команды не покусился бы на людей. Однако в этот раз не выдержали и они. Вид человека начисто лишил всех разума. Когда-то Вожак думал, что звери сильно любят человечину. Но правда оказалась намного-намного страшнее.

Горстка людей забилась в угол, когда услышала, что к ним кто-то зашёл. В их камере-пещере навсегда поселились непроглядная тьма, страх и вонь испражнений.

— Привет, — глухо произнёс Вожак.

Тишина была ему ответом. Прислушавшись, он даже различил далёкие стоны сородичей в огромной пещере, услышал дыхание охранника у входа.

— Я тот, кого вы больше всего ненавидите и хотите убить, — представился зверь с чёрной шкурой.

И вновь в ответ тишина. Вожак опустился на холодные камни, прислонился спиной к стене. Однако не расслабился. Он помнил, что доведённый до отчаяния человек способен на многое. Потому на него не единожды и пытались напасть.

— Сколько вас здесь? — уныло спросил он.

— Тебе какая разница?! — прозвучал робкий женский голос.

— Чем больше вас здесь, тем больше у моего народа еды, тем дольше мы не будем нападать на поселение, а значит, ваши родственники смогут дольше пожить, — устало пояснил Вожак. — Ещё вопросы?

В ответ вновь тягучая тишина.

— Так сколько вас?

— Мы не боимся тебя! — тот же робкий голос попытавшийся храбриться.

— А мне и не нужно, чтобы вы боялись. Просто скажите, сколько вас, или мне по головам пересчитать?

Когда послышалось странное шубуршание, Вожак понял, что его неправильно истолковали. Девушка попыталась ещё что-то сказать, но на неё шикнули.

— Семеро, — раздался хриплый мужской голос.

Зверь с чёрной шкурой насторожился. Если в женском голосе была бессмысленная бравада, то мужчина был сух и скуп. Он собрался встать и уйти, когда чьи-то руки намертво сомкнулись на его шее. Вожак попытался разжать их, когда услышал: