Выбор. Стратегический взгляд

Кроме того, достигнутый после 11 сентября прорыв американских военных в бывшие советские республики Центральной Азии – Узбекистан, Казахстан и Кыргызстан – и неохотное изначально решение Москвы закрыть глаза на этот факт облегчили разным постсоветским государствам выяснение возможностей налаживания более тесных военно-политических связей с евроатлантическим сообществом ради совместной борьбы против терроризма. Государства региона, несомненно, обратили внимание на то, что российское правительство, вероятно, не без затаенного недовольства, но проявляя немалый реализм, не только молчаливо согласилось с участием Америки в обеспечении безопасности своего доселе священного и неприкосновенного «ближнего зарубежья», но и даже признало ее участие в Совместной декларации президента В. В. Путина и президента Дж. Буша о новых стратегических отношениях между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки от 24 мая 2002 г. Язык документа не оставлял места для двусмысленных толкований: «В Центральной Азии и на Южном Кавказе мы признаем наш общий интерес в содействии стабильности, суверенитету и территориальной целостности всех государств этого региона». Важные геостратегические последствия такого вывода очевидны.

Хотя Кремль проявлял расположение к Западу и до 11 сентября, события этого дня помогли оправдать его позицию в обстановке критики со стороны тех представителей российской политической элиты, которые считали правительство чересчур уступчивым по отношению к напористой Америке. Стратегическое решение президента Путина проистекало из реалистичных геополитических расчетов: в условиях возвышения Китая на Востоке (по объему производства Китай превосходит Россию уже в пять, а по численности населения – в девять раз), нарастающей враждебности со стороны 300 с лишним миллионов мусульман на Юге (численность которых через два десятилетия вполне может превысить 400 миллионов), экономической слабости самой России и переживаемого ею демографического кризиса (российское население уже сократилось до 145 миллионов человек и продолжает уменьшаться) у России в буквальном смысле слова нет выбора. Соперничать с Америкой окажется бесполезно, а вступить в союз с Китаем будет означать подчиниться ему.

Конечно же, совершенно невероятно, чтобы в ближайшем будущем, допустим, в течение десяти лет, Россия стала членом НАТО. Ей потребуется время, чтобы построить общество, отвечающее предъявляемым к членам организации демократическим критериям, но есть и другие препятствия: свойственная России ностальгическая гордыня и ее традиционная склонность к секретности. Нынешнюю политическую элиту страны слишком больно задевает мысль о том, что прием России в НАТО зависит теперь от голосования ее прежних вассалов – балтийских государств. А российским генералам будет тяжело стерпеть необходимость допускать натовских контролеров и экспертов к изучению российских военных бюджетов и инспекции вооружений.

И все же в более отдаленной перспективе Россия, возможно, поймет, что присоединение к НАТО упрочит безопасность ее границ, в особенности на Дальнем Востоке, где российское население стремительно редеет. Не исключено, что в итоге это соображение окажется самым убедительным. А в какой-то момент, в зависимости от эволюции Китая, крепнущее сотрудничество России с НАТО по вопросам, касающимся различных конкретных угроз глобальной безопасности (как предусмотрено Советом Россия – НАТО), может заложить фундамент для построения трансъевразийской системы безопасности, которая будет простираться на значительную часть континента, охватывая даже Китай (подробнее этот вопрос рассматривается ниже).

Еще больше времени нужно России, чтобы подготовиться к вступлению в ЕС, если таковое вообще когда-нибудь состоится[29]. Для членства в Союзе необходима полная реорганизация социально-экономических и правовых структур этой страны. Здесь не существует коротких путей: речь идет о многоплановом и комплексном процессе, и ни Европейский союз, ни Россия ни в малейшей степени не готовы к подлинной интеграции. Все это, однако, не обязательно служит преградой к предварительной частичной координации, нацеленной на создание наиболее благоприятных возможностей для обеих сторон в области торговли, инвестиций и все более свободного перемещения рабочей силы и ориентированной на постепенную интеграцию России в европейскую систему. Калининградская область Российской Федерации вскоре окажется целиком окружена территорией членов НАТО и ЕС. Особые договоренности по поводу Калининграда, главным образом об упрощении доступа его жителей в соседние страны, могут стать прологом к окружению России (на началах сотрудничества) расширяющимся евроатлантическим сообществом.