Выбор судьбы (СИ)

Что было сил, Клиган кинулся к королеве, рубя и кромсая своих врагов. Вновь на его пути встал один из предводителей вражеского воинства, и вновь в смертельной битве схлестнулись мечи… А дальше, дальше все было, как в тумане. Подбежав к павшей королеве, Пес подхватил на руки ее бездыханное тело, перекинув через плечо, чтобы освободить руки. По воле злого рока они оказались в самой гуще событий, лишенные даже шанса на спасение. Враги обступили их со всех сторон, а сил отражать их атаки почти не оставалось. Глаза застилала кровавая пелена, острый вкус железа подступил к горлу, но воин не желал сдаваться на милость изменчивой судьбе.

– Что ж, Пташка, похоже, я не смогу сдержать свое обещание, – проговорил Сандор сам себе, но тут же за его спиной раздался душераздирающий крик Рейгаля, второго дракона Дейенерис. Ворвавшись в самое сердце битвы, он с грохотом, сотрясшим землю, приземлился подле Клигана, окружая их кольцом пламени.

– Что б меня, – проскрежетал Пес, отшатнувшись от огромного чудища, призывно опустившего крыло. – Ну, нет уж, – твердил он. – Опять этот проклятый огонь!

Сзади послышалось ужасающее шипение, и не успел Сандор обернуться, чтобы отразить атаку, как почувствовал острую боль в боку. Пропоров пластинчатую бригантину, копье Белого Ходока вонзилось в плоть, и кровь, пышущей жаром струйкой, обагрила доспех, и если бы Рейгаль не набросился на Иного, обдав его своим огнем, Клиган уже искал бы встречи с Неведомым, пройдя за грань миров.

Никогда еще он не видел дракона так близко. Умом мужчина понимал понимал, что должен сделать, но какой-то неведомый ему дотоле страх, взыграл в его сердце. Дракон – это огонь, а огонь – это смерть. Это был барьер, который он никогда не мог преодолеть, но на секунду задержав взгляд на глазах монстра, воин прочел в них до боли знакомое выражение. То же молчаливое смирение он видел в глазах Нимерии, когда дух Сансы вселялся в ее тело. А может это были лишь химеры уставшего, расшатанного воображения, принимающего желаемое за действительное.

– Пташка, – прошептал он, подходя ближе. – Быть не может!

Впрочем, времени для сомнений не было, поэтому перекинув Дейенерис через спину Рейгаля, мужчина, стиснув от боли зубы, взобрался к нему на спину, ухватившись за массивный шип на хребте, чтобы сохранить равновесие. Взмахнув огромными крыльями, отталкиваясь от тлеющих тел, дракон взмыл ввысь.

В тот миг Клиганом овладело ни с чем несравнимое чувство, которое настигает каждого, кто осмелился вкусить всю прелесть полета. Перед глазами открывался целый новый мир, а дыхание перехватило от восторга. Вдали раскинулись башни Винтерфелла, о боги, он даже представить не мог, что битва захватила и отнесла его так далеко от крепостных врат. Безусловно, произойдя все это при других обстоятельствах, он с восхищением наслаждался бы этим завораживающим чувством, но боль в боку постепенно возвращала его к реальности, притягивая к земле. Казалось, что сама смерть восседала за его спиной, унося в загробный мир. Перед глазами все поплыло, его окружил непроглядный мрак, а потом все стихло и погрузилось в пугающую неизвестность.

========== Эпилог ==========

Осознание происходящего вернулось не сразу. Сначала пробудились ощущения: вокруг было тепло и мягко, даже не хотелось вырываться из этой блаженной пустоты, где властвовали две скорбные сестрицы – тьма и тишина, но мучительный голод, сковавший низ живота, неудержимо возвращал затуманенное сознание к реальности, напоминая о мирских потребностях. Следом за осязанием на свободу вырвалась способность воспринимать и различать запахи. В ту же секунду в нос проник аромат приторных благовоний, смешанный с морозным воздухом, тающих свечей и жженой древесины. Давненько он не ощущал ничего подобного. Вскоре к жизни вернулись и звуки: потрескивание дров в массивном камине, отдаленный вой волков и тихий, но до боли знакомый шепот.

– «Пташка», – пронеслось в его голове, но мысль так и осталось мыслью, не сумев облачиться в слова. Сандор попытался закричать, но его голос, достигший самых дальних уголков существа, никто не услышал. – «Без сознания!» – решил Клиган, пытаясь вырваться из коварных объятий этого кошмара. Постепенно память возвращалась к нему, пронося перед глазами кровавые образы минувшего: ночь в покоях Сансы, битва с Белыми Ходоками, огонь и…дракон! Он вспомнил, как восседая на спине Рейгеля, будто всадник Древней Валирии, вознесся к небесам, а дальше…дальше была пустота и мрак, от которых, казалось, не было спасения. Но закон жизни заключался в том, что ничто не могло продолжаться вечно: под тяжестью ветров рушались гранитные твердыни; унесенные ветром перемен, обрывались эпохи; даже боги сгибались под гнетом времени, сбрасываемые со своих сияющих пьедесталов. Это было неизбежно. Рано или поздно, всему приходил конец. Так пришел и конец его болезненному забытью.