Выбор судьбы (СИ)

Но в это мгновение, лязг железа и брызги крови, обагрившие снег заставили его замолчать. Голова несчастного в сияющем на солнце шлеме слетела с плеч, упав к ногам товарищей. Вложив меч в ножны, Клиган в очередной раз окинул взглядом ряды воинов, будто читая их души. И вновь воцарилась тишина. В глазах молодых рыцарей он увидел осуждение и страх, но бывалые воины смотрели на своего командира с молчаливым одобрением, что придало его громогласному голосу большую уверенность.

– Паника – это стервятник, сидящей на плечах! Вы думаете, что это я его убил?! Нет! Его убило малодушие. Если вы проявите его в бою, можете смело хоронить себя, – проскрежетал воин. – Запомните, страх и паника – это абсолютно разные эмоции. Первое помогает вам выжить, второе – сыграть в ящик!

– Да! – прокричал ему в ответ один из старых воинов, повидавших ни одну битву.

– Да! – поддержали его десятки других.

Это была война, а на войне не было место малодушию. Клиган это прекрасно понимал, а потому не оставил шансов несчастному юноше. Это был урок для каждого из присутствующих, и он хотел, чтобы его запомнили на всю жизнь, даже если эта жизнь оборвется с закатом.

– Вла, – прокричала королева, садясь в седло. Облаченная в кирасу из червленой стали с трехглавым драконом на груди, она походила на настоящую воительницу Древней Валирии: величественную и прекрасную, смертоносную и справедливую. Подбитый соболиным мехом кровавого цвета плащ, свисал с ее плеч до самых пят, а голову венчала массивная корона с огромным рубином в центре. Глядя на девушку в эту секунду, Клиган невольно вспомнил о ее брате, которого видел лишь однажды, когда еще состоял оруженосцем на службе у Ланнистеров, Принц Рейгар принял смерть на берегах Рубинового брода, сражаясь за любовь и собственное королевство. Как они сейчас были с ним похожи: фамильные гербовые доспехи, серебристые волосы, струящиеся по плечам и фиалковые глаза, горящие огнем. Это было истинное пламя Таргариенов – клана, рожденного от крови дракона.

Когда войска неприятеля подошли к первой границе, драконий крик вместо труб возвестил о начале битвы. Воспарив над крепостными стенами, Дейенерис, восседая на Дрогоне, пронеслась над головами воинов, подняв целую вьюгу снежинок. Огромные крылья раскинулись под небесами, скрывая солнце, и в тот же миг огромный огненный водопад обрушился на головы падших. Восставшие мертвецы в мгновение запылали огнем, издавая ужасающее клокотание и шипение. Но сколько бы огня не лилось на их головы, неиссякаемые орды продолжали прибывать, ступая по телам обгоревших соратников, они рвались к своей цели, а сзади, восседая на мертвых жеребцах, за ними следовали Белые Ходоки. Их бледная кожа серебрилась на снегу, а горящие синим сиянием глаза, светились сквозь черный дым.

Костры пылали, поднимая в небеса клубы черного едкого дыма, от запаха гари становилось сложно дышать, хлопья пепла подобно снежинкам кружили вокруг, опускаясь на снег, а запах горелой плоти тошнотворным комом подступал к горлу. Вскоре все поле превратилась в темное месиво, а нескончаемые потоки талого снега устремились в специально выкопанные отводы. Вода стояла везде и, глядя на нее, Клиган с ужасом представлял себе то, как тяжело вооруженные всадники устремятся в грязь, по колено утопая в этом болоте.

Неожиданно Дрогон прекратил огонь, и Дейенерис вознеслась к самым облакам, чтобы с высоты птичьего полета лицезреть эту пугающую картину побоища. Несмотря на то, что сотни ходячих мертвецов погибли в огне, темные полчища нескончаемой толпой тянулись от самого горизонта, всюду сея смерть.

Когда их орды переступили очерченную границу, катапульты начали обстреливать их сосудами с диким огнем. И вновь, к ужасу Клигана, перед его глазами расцвело зеленое пламя. Даже снега полыхали в пламени самой преисподней, оставляя горы смердящих трупов на выжженной земле. Но когда войско подошло еще ближе, выбора уже не оставалось. Взметнув руку ввысь, Сандор дал кавалерии сигнал к наступлению. Опустив заранее обработанные диким огнем мечи в пылающие бочонки, воины кинулись в бой с пылающими клинками наперевес.

На ходу меняя перестроение, огромным клином всадники ворвались в ряды неприятеля. Клиган чувствовал, как под тяжестью доспеха и его собственного веса, Неведомый проваливается в болотистую жижу, но был не в состоянии что-то предпринять. Глядя по сторонам, он видел, что и другие воины столкнулись с теми же проблемами, что и он. Но выбор у них был небольшой, а потому, рубя врагов со всех сторон, он буквально прокладывал себе дорогу, ступая по трупам павших врагов и друзей.