Выбрать волю

Пункт «Примирение с Грэхардом», был, определённо, выполнен и даже перевыполнен.

А вот пункт «Разобрать бумаги» пришлось перенести.

…на другое утро они приняли князя Кьерина в одной из гостиных Среднего дворца.

С порога углядев дочь – чего никак не ожидал – он аж споткнулся и расплылся в ласковой улыбке.

– Ваше повелительство, – тем не менее, сперва поклонился он владыке, и лишь потом подошёл ближе: – Эсни?

Та бросила на мужа вопросительный взгляд. Он удивлённо приподнял брови и всем своим видом изобразил: «Прекрати делать из меня тирана!»

Она еле слышно фыркнула себе под нос и бросилась в объятия отца.

– Эсни… – гладил он её по волосам. – Мы так переживали…

– Я сильно простыла, – поспешно объяснила своё долгое отсутствие та. – А потом… – она обернулась на мужа, ища поддержки, и он любезно перехватил нить беседы и разъяснил:

– А потом у меня пропал ординарец, и мы предполагали похищение, поэтому усилил меры безопасности.

– Похищение? – приподнял брови словно бы в удивлении князь, который и сам пришёл именно к такому предположению, но хотел послушать более надёжные источники информации, раз те разговорились.

Мрачно смерив князя взглядом, Грэхард движением руки предложил всем сесть и сухо разъяснил:

– Это было ошибочное предположение. Он просто сорвался со скалы.

По официальной версии для тех, кого почему-то заинтересовало, куда запропал Дерек, говорилось, что тот отправился проверить что-то на Западной башне, неудачно попал под осенний шторм и разбился о скалы.

– Что ж, – несколько растеряно отреагировал князь, который не ожидал такого простого объяснения, – Рад, что всё прояснилось. Эсни, – повернулся он к дочери, – я, собственно, с радостными новостями, – он лукаво улыбнулся в усы, наклонился к ней и поведал: – Княжеский совет постановил, что шхуна принадлежит тебе.

По правде говоря, сейчас Эсне было совсем не до той истории с яхтой, но отец сиял улыбкой столь гордой, что ей не хотелось его разочаровывать. Она старательно разсиялась всем лицом и бросилась ему на шею с громким:

– Отец! У вас всё-таки получилось!

Грэхард с минуту наблюдал за этим ликованием, после чего рискнул уточнить:

– Что ещё за шхуна?

Эсна порывисто и многословно, сияя яркими улыбками, эмоционально взмахивая руками и осеняя сияющими благодарными взглядами то отца, то мужа, пересказала всю историю своих терзаний по поводу яхточки, которую ей так старательно мешали вернуть.

Выслушав её излияния, Грэхард нахмурился и с упрёком спросил:

– Солнечная, а мне ты об этом сказать не могла? Вопрос решался одной подписью. – Заметив, как посмурнел князь, он повернулся к нему и раздражённо отмахнулся: – Ах, не ревнуйте, адмирал. Я понимаю ваше желание порадеть о дочери, но в этом случае совсем не обязательно было так всё усложнять.

– Я так и знала, – неожиданно рассмеялась Эсна, припомнив старый разговор, – нужно было просить не вазу из лазурита, а сразу яхту!

Грэхард, припомнивший ту же историю, осторожно улыбнулся.

Ничего не понимающий князь приподнял брови и переспросил:

– Так это ты сама у него просила ту?.. – он бросил недовольный взгляд на владыку, припомнив отвергнутый дар, после чего с укором посмотрел на дочь. – Эсна!

– Что? – весело отозвалась та, перепархивая поближе к супругу. – Его повелительство предложил – я и выбрала!

Князь с некоторым недовольством наблюдал, как дочь устроилась на подлокотнике кресла владыки, гибко подалась к нему всем телом, засветил всё лицо нежностью и радостью, а тот, поймав её взгляд, приобнял её за талию. Они, совершенно точно, не выглядели как люди, которые недавно рассорились насмерть.

«Ну Треймер!» – недовольно помянул адмирал своего осведомителя.

Когда князя всё же выпроводили, Грэхард повернулся к супруге и с некоторой настороженностью переспросил:

– И что это сейчас была за демонстрация?

Отношения их, конечно, потеплели, но Эсна столь явно и недвусмысленно старалась сегодня показать, что они потеплели гораздо больше, чем было на самом деле, что у него возникли закономерные вопросы.

– Ты чем-то недоволен? – легкомысленно уточнила она, доедая оставшееся от встречи пирожное.

Он прищурился:

– Нет, просто хочу узнать, как за это придётся расплачиваться.

Её лицо отразило искреннее удивление.

Он сложил руки на груди, нависнув над ней, и уточнил:

– С чего бы такие милости для страшного, мрачного, тираничного и жестокого мужа?

Эсна неплохо умела притворяться, но Грэхард, как ни мало чувствителен был к такого рода вещам, однозначно понимал, что примирение их получилось пока скорее формальным, и всё это солнечное сияние, которое она только что демонстрировала, горело явно не из чувства к нему.

Он, конечно, и предположить не мог, что ей просто хотелось избежать очередного витка объяснений с отцом. Она свои решения уже приняла, и в рамках этих решений нужно было показывать свой брак так, чтобы ни у кого не возникало и тени сомнений в его удачности.

Она облизала крем с пальцев, вздохнула и попросила:

– Не нависай так, пожалуйста, о страшный и жестокий муж.

Мышцы его лица слегка расслабились; губы дрогнули в лёгкой улыбке.