Выбрать волю

В результате её интриг второй принц Ньона убил первого, а вовремя подоспевший – по предупреждению матери – Грэхард расправился с победителем. Сложнее всего в этой интриге оказалось «помочь» маявшемуся лихорадкой супругу, но и с этой задачей княгиня блестяще справилась.

Возведя на престол Грэхарда, она не обрела покоя: врагов у него хватало. Интриги не выпускали её из своих сетей, а молодость давно прошла, а с нею прошли и силы.

Княгиня смертельно устала, но продолжала упрямо следовать своим путём, незримо оберегая Грэхарда. У неё была своя сеть шпионов, свои агенты влияния, и все эти подковёрные игры отнимали много сил.

Возможно, в иное время княгиня и порешила бы, что её судьба в том, чтобы до конца продолжать эту игру. Но внезапно ставший важнейшей частью её жизни генерал спутал все карты: впервые ей не удавалось следовать голосу разума, столь громко говорил в ней голос сердца.

К тому же, она успокаивала свою совесть мыслью, что и Грэхард уже вырос и окреп, и вполне в состоянии сам следить за безопасностью своего трона, да и новая невестка, судя по всему, не подведёт. По правде сказать, княгиня видела в Эсне саму себя – такую, какой она смогла бы стать, не будь её жизнь от начала загублена тяжёлым и неудачным браком.

Так или иначе, княгиня решила, что может себе позволить и немного личного счастья.

Решение это потребовало от неё изрядного мужества; но она была женщиной с сильным характером, поэтому собрала свою волю воедино и пришла – впервые в жизни бороться не за Грэхарда, а за себя.

– Матушка? – встретил её сын вполне обрадованно, вставая из-за своего рабочего места навстречу ей.

Она приходила к нему не так уж часто, и обычно по важным вопросам, однако он всегда ей радовался – кроме тех случаев, когда предавался гневу, разумеется.

– Арди, – осторожно вступила княгиня, – у меня к тебе есть… личная просьба.

Она выглядела непривычно нерешительной, и он слегка нахмурился. Жестом предложил ей сесть – она едва ощутимо покачала головой – остался стоять и сам и поощрил её вполне дружелюбным:

– Конечно. Я слушаю.

Немного нервным жестом поправив прядь волос, она опять начала с вступления:

– Арди, я бы хотела… ах, ну так и есть! – перебила она саму себя, не найдя длинного подхода. – Как тут ещё скажешь? – пожала сама с собой плечами и прямо объяснила цель своего визита: – Я бы хотела выйти замуж, Арди.

Грэхард удивлённо моргнул.

В его голове явно что-то не срасталось.

Овдовевшие жёны владык всегда оставались жить в Цитадели, и даже речи не шло о том, чтобы снова им вступить в брак. Заход княгини был настолько неожидан, что Грэхард подумал было, что расслышал не так.

– Выйти замуж? – весьма глупо переспросил он.

– Ах! Ну да, именно так! – сдержанно всплеснула руками она.

Тяжело сев на своё место, он вперил в неё мрачный взгляд и уточнил:

– В смысле – выйти замуж?

Посмотрев на сына взглядом «в кого же ты такой недалёкий», она легкомысленным тоном пояснила:

– Замуж, Арди. Как все женщины выходят.

Он сильно нахмурился и напомнил:

– Ты не просто женщина, небесная. Ты – жена владыки Ньона!

Она снова всплеснула руками и воскликнула:

– Его уж восемь лет, как нет! И, прости меня за откровенность, дорогой, но это точно не тот человек, по которому я хотела бы носить траур пожизненно!

Грэхард поморгал, пытаясь осмыслить то, что она говорит. Но её мысль по-прежнему не укладывалась в его голове.

– Вдовы владык, – с нажимом обозначил он, придавливая её тяжёлым взглядом, – не выходят замуж вторично.

Княгиня часто заморгала, отвернулась, украдкой вытерла уголки глаз, живописно покачнулась, вскрикнула и вполне своевременно упала на руки подскочившего к ней сына.

Далее она с приличным к случаю скорбным выражением лица позволила ему усадить себя в кресло и засуетится вокруг, подавая воду и обмахивая её какой-то папкой.

– Арди… – умирающим голосом простонала княгиня. – Арди, дорогой, – и удачно схватила его за рукав. – Ты же знаешь, вся юность и молодость моя прошли в страданиях и унижении… зрелые годы я была заперта, как узник в своей темнице… и вот, на склоне лет Небесный ниспослал мне чудо – любовь. Неужели ты откажешь мне в такой малости? – заплакала она.

По правде говоря, Грэхард не видал у неё слёз с тех пор, как отец его умер, поэтому был совершенно деморализован.

Кроме того, в её речи прозвучал новый аргумент. Если сперва ему показалось, что она просто хочет выйти замуж, то тут неожиданно выяснилось, что существует какой-то реальный кандидат в мужья!

Это было слишком большим потрясением; он попросту не мог сообразить, где это она успела с кем-то свести столь близкое знакомство, чтобы говорить теперь о браке!

– Любовь? – глупо переспросил он, пытаясь соотнести это слово с образом матери.

Не соотносилось.

Княгиня выпрямилась, гордо повела головой и холодно спросила:

– Ты полагаешь, что в моём возрасте люди уже не способны полюбить?

Грэхард закатил глаза и отошёл.

– Я полагаю, – поправил он, – что это абсолютно немыслимо для твоего положения.

– С чего ты взял? – не уступала княгиня.