Выдохшиеся. Когда кофе, шопинг и отпуск уже не работают

Во всем мире музеи успешно используют новые технические возможности СМИ. Например, у Музея искусств Лос-Анжелеса есть свой собственный блог UnFramed, которым могут пользоваться как кураторы, так и посетители музея. Кроме того, в музее открылся единственный в своем роде цифровой читальный зал, где можно ознакомиться с важными, но уже распроданными публикациями. Музей современного искусства в Нью-Йорке (MoMA) запустил онлайн-курс для учителей под названием «Методы проведения музейных уроков в школе», на который зарегистрировалось более 17 тысяч участников. Музей искусств в Индианаполисе создал сайт ArtBabble.org – интернет-ресурс, демонстрирующий видеоматериалы на темы искусства. У Центра искусств Уокера в Миннеаполисе есть сайт, на котором телеканал Уокера транслирует музейные события в режиме реального времени. Лондонская галерея «Тейт Модерн» предлагает разнообразные услуги владельцам айфонов в виде мобильных приложений, начиная от «Путеводителя по Галерее Тейт: современные художественные термины» до «Карманной художественной галереи», которые позволяют создавать свои собственные виртуальные галереи и делиться ими в социальных сетях. А музей истории искусств Северных Нидерландов Рейксмузеум в Амстердаме запустил сайт Rijksstudio, предоставляющий любителям искусства доступ к более чем 125 тысячам работ из своей коллекции. Здесь есть возможность делиться их изображениями в социальных сетях, заказывать принты на различных материалах, от алюминия до плексигласа, или скачивать их изображения с высоким разрешением для последующего использования в любых целях – от татуировок до мебельной обивки. Музей объявил конкурс для желающих «сделать ремиксы, переработать и заново создать шедевры», предлагая награды за лучшие проекты и возможности для их реализации в музейном магазине.

Но когда музеи забывают о своем прямом предназначении и «клюют» на каждую техническую новинку, они тем самым принижают сам смысл своего существования. Слишком большое количество неверных решений может вообще лишить нас эстетического опыта.

Для меня ключевой вопрос заключается в следующем: обогащают ли технические новинки наш опыт или приуменьшают его? Разумеется, оба варианта возможны. Прекрасно пользоваться новыми информационными возможностями для привлечения новых зрителей и создавать платформу для более активного взаимодействия с искусством. Но не следует забывать, что технологии будут постоянно развиваться, а потребность преодолевать себя с помощью великого искусства никогда не исчезнет.

С точки зрения состояния внутренней сосредоточенности, любая встреча с объектом, каким бы заурядным он ни был, может стать возможностью для трансцендентности. Но если мы не уделяем полноценное внимание получению более глубокого опыта в музее или на выставке, какова вероятность, что обратим его на проплывающее мимо облако, дерево или глиняный кувшин?

Внутри этого глиняного кувшина есть каньоны, и поросшие соснами горы, и создатель каньонов и поросших соснами гор!

Все семь океанов находятся в нем и сотни миллионов звезд.

– Кабир[28]

Конечно, изобразительное искусство – это всего лишь один из «голосов» искусства. Музыка, скульптура, фотография, кино, архитектура, литература, театр, поэзия, танец – любой вид искусства может разжечь искру глубокой истины и пробудить чувство дремлющего в нас удивления. Даже такая древняя его форма, как риторика, может пробиться сквозь толщу повседневных забот и заставить нас вспомнить, кто мы такие на самом деле. Когда Сократ в последний раз обращался к своим обвинителям в одном из самых знаменитых произведений Платона «Апология»: «Но вот уже время идти отсюда, мне – чтобы умереть, вам – чтобы жить, а кто из нас идет на лучшее, это не ясно никому, кроме Бога», или когда Джон Ф. Кеннеди, стоя в нескольких шагах от Берлинской стены, заявил: «Я – берлинец!», или когда Мартин Лютер Кинг-младший, стоя на ступенях Мемориала Линкольна, объявил во всеуслышание: «У меня есть мечта» – в наших сердцах отозвалось нечто, выходящее за рамки слов и времени.

Музыка всегда занимала большое место в моей жизни. Когда мне было двадцать с небольшим, я жила в Лондоне и стала обозревателем классической музыки в самом читаемом глянцевом журнале для женщин Cosmopolitan, чтобы бесплатно получать пластинки и писать музыкальные обзоры (да-да, виниловые пластинки – я знаю, что выдаю свой возраст!). Я слушала их часами. Свою вторую книгу я фактически писала под аккомпанемент ста шести симфоний Гайдна. А затем я влюбилась в человека, для которого самым райским удовольствием было таскаться по всей Европе с одного музыкального фестиваля на другой.