Выдохшиеся. Когда кофе, шопинг и отпуск уже не работают

Движение «Смерть за ужином» практически «наступает на пятки» движению «Кафе смерти», зародившемуся в Швейцарии в 2004 году. Подобно «Смерти за ужином», «Кафе смерти» предполагает организацию неформальных встреч для обсуждения идей о смерти. «Мы все чаще приходим к пониманию, что перепоручение решения проблем, связанных со смертью, профессиональным медработникам и сотрудникам бюро ритуальных услуг никоим образом не облегчает наше положение», – отмечает хозяин лондонского «Кафе смерти» Джон Андервуд. Лауреат Пулитцеровской премии, журналистка Эллен Гудмен в качестве своей «второй карьеры» основала The Conversation Project для помощи людям в обсуждении связанных со смертью проблем. Она пишет: «Люди не имеют возможности уходить из жизни так, как им бы хотелось. Семьдесят процентов людей говорят, что они хотят умереть дома, но в действительности семьдесят процентов умирают в больницах и других медицинских заведениях». Гудмен прошла путь от «освещения социальных изменений до их фактической реализации» под влиянием собственного опыта, болезненно переживая, что она не догадывалась о желаниях своей матери, когда та болела и умирала. «Самое большое достоинство этого проекта, – сказала она мне, – это то, что мы просим людей говорить о своих желаниях в конце жизни за кухонным столом, а не в отделениях реанимации и интенсивной терапии. Мы просим их говорить о том, что для них важно, а не о том, что с ними случилось. Эти беседы оказываются одними из самых сокровенных и полных любви и заботы разговоров, которые когда-либо велись между членами семей».

Разговаривая с людьми об их опыте решения связанных со смертью проблем, Гудмен пришла к выводу, что «разница между «хорошей» смертью и «трудной» смертью заключается в том, имел ли умирающий возможность поделиться с кем-то своими предсмертными желаниями». Чаще всего этого не происходит, потому что нередко «престарелые родители и взрослые дети вступают в «заговор молчания». Родители не хотят беспокоить своих детей. Дети испытывают неловкость, поднимая столь деликатную и чреватую непредсказуемыми последствиями тему. Некоторые опасаются, что их родители подумают, что они с нетерпением ожидают их смерти. Мы часто утешаем себя тем, что врачи «держат все под контролем» и примут правильное решение. Мы все думаем, что говорить о смерти еще слишком рано. До тех пор, пока не становится слишком поздно».

В большинстве крупных городов есть также группы под названием «певцы у смертного одра», в которых специальные «хоры у последнего порога» бесплатно выступают перед пациентами в хосписах, больницах и дома. В этих хорах участвуют в основном женщины, которые подходят к постели больного и просто поют, приглашая всех желающих подпевать. Есть даже такая наука, музыкальная танатология, которая изучает влияние музыки на дыхание, частоту сердечных сокращений и уровень стресса. Исследования показали, что слух у человека сохраняется до самого конца. «Слова хороши для многих вещей, но, видимо, их недостаточно, когда приближается смерть», – говорит Эллен Синаковски, создавшая в Вашингтоне специальный «хор у последнего порога» для исполнения музыкальных произведений у предсмертного одра. И далее: «Музыка может проникнуть туда, куда просто слова не доходят».

Какую же роль тогда играют в конце жизни технические средства? По большей части суть дискуссии о точках соприкосновения технологий и смерти сводится к тому, каким образом она позволяет предотвратить смерть (чаще всего это касается экономических расчетов затрат и результатов экстремальных и дорогостоящих мер, лишь в незначительной степени влияющих на качество или даже продолжительность жизни). Хотя технологии также используют для большей интенсивности отношений со смертью.

В июле 2013 года была запущена кампания Kickstarter для финансирования игры под названием My Gift of Grace, созданной дизайнерской фирмой Action Mill. В этой игре нет победителей и проигравших (играя в смерть, каждый получает специальную «ленточку участника»). Игроки используют карточки, облегчающие обсуждение, отвечая на различные вопросы, как то: «Что больше всего заставляет вас ощущать себя живым?», «Чем вас пугает конец жизни?». В игре также есть карточки, побуждающие игроков к разнообразным действиям, например посетить похоронное бюро или побеседовать с работающими там людьми. «Многие полагают, что игра в смерть и умирание звучит грустно и пугающе, – говорит ведущий дизайнер и совладелец фирмы Ник Джелен, – но наш опыт показывает, что чем больше вы в ней участвуете, тем больше это позволяет вам радоваться повседневной жизни».