Выпускной бал в чистилище

Лишь много позже Джонни вспомнил про пистолет в багажнике старого и ржавого серого драндулета. Он дождался, пока мастерская закрылась и пришло время подмести полы и откланяться. Джин торчал в магазинчике, подсчитывал выручку и делал записи. Джонни открыл багажник и пошарил в поисках пистолета. Но его не было. Он вытащил одеяло, снова ощупал багажник. Запаску сменили. Он поднял колесо, поглядел под ним. Пистолета не было. Может, Джин обнаружил его и припрятал до тех пор, пока владелец колымаги не вернется за ней? Наверняка так все и было. В конце концов, никогда не знаешь, кому придет в голову безумная мысль, например стащить этот пистолет. Джонни разочарованно покачал головой и про себя поблагодарил Бога за то, что тот даровал ему лишние пару часов на раздумья и помог остудить голову. Он, Джонни, обойдется своими кулаками. Ему вовсе не нужно, чтобы за него говорил пистолет. Он захлопнул багажник и вышел из мастерской.

20

Время любить

Несколько дней спустя, когда Джонни вечером подвез Мэгги домой, она попросила его зайти, всего на минутку. Ей хотелось кое-что ему показать.

– Но… Айрин… хм-м, твоя тетя не будет против, если я зайду к тебе в комнату?

– Это не займет много времени, не переживай.

Джонни слова Мэгги явно не убедили, и все же он последовал за ней и поднялся по лестнице в ее комнату. Она прошла прямо к дверце шкафа, сняла с вешалки красное бальное платье и, держа его перед собой, повернулась к Джонни.

– Узнаешь? – робко спросила она.

Джонни протянул руку, коснулся тюлевой юбки.

– Да.

– А вот твой блейзер. – Мэгги вытащила из шкафа белый блейзер, передала его потрясенному Джонни. – Я не хотела его брать. Но, кажется, для признаний уже поздновато.

Джонни надел блейзер и посмотрелся в зеркало.

– Мама на меня страшно рассердилась, когда я сказал, что потерял его. Она взяла его напрокат, так что нам пришлось за него заплатить. Она все спрашивала меня, как я умудрился потерять блейзер, а я не мог ничего ей ответить. – Его глаза встретились в зеркале с глазами Мэгги. Она вдруг поняла, что впервые видит его отражение. – Я ведь не мог ей сказать, что мой блейзер утащила с собой одна хорошенькая угонщица. – Джонни снял блейзер. Казалось, он не знал, что ему с ним делать.

– Джонни… я знаю, девушки обычно не приглашают парней… но в субботу будет выпускной бал. Мой выпускной бал. И я бы очень хотела пойти с тобой. Платье у меня уже есть, – она чуть встряхнула пышную красную юбку, – а у тебя теперь есть пиджак. – Она подмигнула Джонни. – Поедем на кадиллаке.

Джонни не успел ей ответить. Его перебил голос Айрин, донесшийся с нижней ступеньки лестницы:

– Мэгги? Ты дома, дорогая?

Джонни оглянулся на дверь. Мэгги широко раскрыла ее и ответила:

– Я здесь, тетя Айрин. Со мной Джонни. Мы сейчас спустимся.

Ответом ей была многозначительная тишина. Мэгги подумала, что Джонни и Айрин вряд ли когда-нибудь привыкнут друг к другу.

Мэгги закрыла дверь и повернулась к Джонни. Он стоял, сунув руки в задние карманы джинсов и склонив голову набок. Стоял здесь, в ее комнате, и выглядел так вызывающе соблазнительно, что у Мэгги сердце выскакивало из груди. Он был здесь. И она тоже. Они наконец-то вместе – и нет ни чистилища, ни гнева, ни даже сожалений. Когда-то он сказал ей, что каждый миг, проведенный с ней, стоил всех пятидесяти лет в чистилище. И она надеялась, что он снова почувствует то же самое. Волна бесконечной благодарности вдруг нахлынула на нее, разлилась румянцем по ее щекам.

– Эй? Ты в порядке? – мягко спросил Джонни и шагнул к ней, снова наклонив голову.

– Более чем в порядке, – прошептала Мэгги в ответ, и ее подбородок чуть дрогнул. Она стянула с носа очки и принялась протирать их футболкой, стараясь отвлечься от обуревавших ее эмоций.

– Мэгги?

Он забрал у нее очки, положил их на ее ночной столик.

– М-м?

– Посмотри на меня.

Мэгги почувствовала, как он приблизился к ней вплотную, но не осмелилась посмотреть на него.

– Не плачь, крошка, я пойду с тобой на выпускной бал, – шепотом проговорил он.

Мэгги хихикнула, но не сумела удержаться и всхлипнула, прижалась к нему, вцепилась в его рубашку, уткнулась лицом в такую знакомую равнину его груди, вдыхая его запах и позволяя ему утешать ее так, как он уже утешал ее прежде.

– Ш-ш-ш, – приговаривал Джонни, гладя ее по спине, зарываясь лицом в ее волосы. – Угонщицы не плачут, крошка. Если ты хочешь провести жизнь со старым добрым Клайдом, придется тебе чуточку зачерстветь.

– Мне нравится, когда ты так делаешь.

– Как?

– Когда называешь меня крошкой, – прошептала она.

– А еще тебе нравилось, когда я называл тебя Бонни, – проговорил он с улыбкой. – Почему?

– Потому что прежде ты все время называл меня крошкой. От этого мне кажется, что ты можешь снова меня полюбить.

Джонни крепко обхватил ее руками за талию, поднял и принялся целовать ее залитые слезами щеки, а потом коснулся губами ее губ.