Выше звезд и другие истории

– На самом деле, если начать рассказывать теорию, то это довольно скучно. Нет, правда, как в школе, – говорил Лев. – Заучиваешь нечто вроде длинного списка – сперва нужно делать это, потом то. Сперва всегда переговоры и мирное обсуждение проблемы, какой бы она ни была. Обязательно мирное, с помощью любых средств и социальных институтов. Так сказать, попытка решить проблему с помощью слов. Так у нас любит говорить Илия. Именно этот шаг и предприняла группа Веры, отправившись на переговоры с Советом. Но у них ничего не вышло. Если первая попытка потерпела неудачу, следует перейти ко второму шагу – прекращению сотрудничества. Это должно сопровождаться соблюдением полного спокойствия и отсутствием каких-либо активных действий, чтобы противоположная сторона поняла, что намерения ваши достаточно тверды. В сущности, это и есть наше теперешнее состояние. Затем предполагается третий шаг, к которому мы сейчас готовимся: предъявление ультиматума, то есть предложение конструктивного решения и ясное изложение того, каковы будут последствия в случае отказа противоположной стороны принять ультиматум.

– Ну и каковы могут быть эти последствия? – спросила Люс.

– На этот случай предусмотрен четвертый шаг – гражданское неповиновение.

– А в чем он выражается?

– В отказе подчиняться любым приказам или законам властей. В противовес мы должны выдвинуть собственные законы и приказы, создать параллельное и независимое правительство и следовать собственным политическим курсом.

– Так-таки уж и собственное правительство?

– Так-таки. – И он улыбнулся. – А знаешь, на Земле это срабатывало не один раз, снова и снова. Причем против любой угрозы – арестов, пыток, вооруженных провокаций. Можешь сама прочитать об этом, я дам тебе одну книгу. Ее автор – Мировская, она называется «История…»

– Книги – это не мое! – прервала его Люс. Лицо ее выражало презрение. – Я один раз попробовала почитать… Но если все эти теории применялись и действовали так успешно, почему же вы позволили отослать ваш народ с Земли?

– Нас было еще недостаточно много. А правительства, представлявшие враждебные нам силы, были многочисленны и сильны. Впрочем, они вряд ли стали бы отправлять нас в ссылку, если бы не боялись нас, верно?

– Именно это говорит мой отец и о своих предках, – заметила Люс. Ее брови слились в сплошную черную линию; глаза скрылись в их тени.

Лев наблюдал за ней, очарованный ее необычностью. Ибо, несмотря на его настойчивые уверения в том, что она «одна из них», одной из них она не была; она не была похожа ни на Веру, ни на Южный Ветер, ни на одну из тех женщин, которых он знал. Она была другой – чужой ему. Как та серая цапля на пруду у Дома Собраний. И еще в ней была некая странная тишина, и эта тишина влекла его куда-то в сторону, к какому-то другому центру…

Он был так заворожен, так поглощен созерцанием этой необычной девушки, что не расслышал, когда Южный Ветер что-то сказала ему, а когда снова заговорила сама Люс, вздрогнул от неожиданности, встрепенулся, и на какое-то время знакомая комната в домике Южного Ветра показалась ему совершенно чужой.

– Хорошо бы мы смогли забыть обо всем, что было на Земле, – сказала Люс. – Земля – это сто лет назад, там совсем другой мир, другое солнце, какое это имеет значение для нас теперь, здесь? Почему мы не делаем здесь все по-своему? Я родилась не на Земле. Ты тоже. Наш мир – здесь… Он должен иметь свое собственное имя. «Виктория» звучит просто глупо, это же абсолютно земное слово. Мы должны дать нашему миру настоящее имя, его собственное!

– Какое же?

– Хотя бы такое, которое на Земле ничего не значит. Бубу, или Баба, или, например. Грязь. Тут кругом грязь, и если Земля называется «землей», то почему другую планету нельзя назвать «грязью»?

Голос Люс звучал сердито, с ней это часто бывало, но, когда Лев рассмеялся, она тоже рассмеялась.

Южный Ветер только улыбнулась, однако сказала своим тихим голосом:

– Да, Люс права. Мы действительно смогли бы создать свой собственный мир, вместо того чтобы вечно подражать тем, кто остался на Земле. Кроме того, если бы на Земле не существовало насилия, то и движения нашего не возникло бы…

– Итак, начнем с грязи и построим новый мир? – сказал Лев. – По-моему, мы как раз этим и занимаемся, разве нет?

– Пока что лепим из грязи пирожки, – сказала Люс.

– Нет, строим новый мир.

– Из осколков старого?

– Если люди позабудут о своем прошлом, то непременно повторят все ошибки снова и снова; без прошлого нельзя достичь будущего. Именно по этой причине люди на Земле продолжают развязывать войны: они уже забыли, какова была последняя война. Мы же здесь действительно начинаем все сначала. Потому что помним старые ошибки и не станем их повторять.

– Иногда мне кажется, – сказал Андре, сидевший у самого очага и чинивший сандалии Южного Ветра (он иногда подрабатывал как сапожник), – ты уж извини, Люс, что я так говорю, но в Столице, похоже, действительно помнят все старые ошибки исключительно для того, чтобы снова и снова их повторять.

– Не знаю, – как-то равнодушно откликнулась Люс, встала и подошла к окну.