Читаем Выше звезд и другие истории полностью

– Откуда мы знаем? Откуда нам знать, как видит дитя Сиона? Мы видим картину в этом родном освещении. Вынесите ее наружу, на дневной свет, и увидите то же, что и всегда, – безобразные цвета, уродливую неродную планету. А для него она родная! Он здесь до́ма. Это мы… – Смеясь и плача, Мириам обвела взгядом встревоженные, усталые старческие лица. – Это мы без ключа. Мы, со своими… со своими… – Она преодолела заминку, будто лошадь, берущая высокий барьер. – Со своими метаболиками!

Все изумленно уставились на нее.

– С помощью метаболиков мы еле-еле, со скрипом здесь выживаем, правильно? А он здесь живет, понимаете! Мы слишком прочно приспособились к Земле и больше нигде не можем прижиться. А он на Земле был бы хворым, аллергиком – основополагающий принцип сбит, понимаете? Но все планеты разные, принципов мироустройства бесконечное количество, и к здешнему Геня приспособлен чуточку лучше нас…

Абрам с капитаном смотрели все так же недоуменно.

Рейни с сомнением оглянулась на картину, однако храбро спросила:

– Ты хочешь сказать, что Генина аллергия…

– Не только Генина! Может быть, у всех болезненных детей так же! Двадцать пять лет я впихивала им метаболики, а у них аллергия на земные белки! Метаболики только портят им обмен веществ! Дура, ох какая дура! Господи, Геня и Рахиль смогут пожениться. Им обязательно надо жениться, он должен завести детей. А как же Рахиль будет принимать метаболики во время беременности? Как это повлияет на плод? Ничего, справимся, я что-нибудь придумаю. Надо поговорить с Леонидом. И Мойше! Слава тебе, Господи! Может быть, он тоже! Слушайте, мне нужно срочно поговорить с Геней и Рахилью. Прошу прощения!

И она выбежала за дверь, невысокая седая женщина, стремительная как молния.

Марка, Абрам и Рейни посмотрели ей вслед, потом друг на друга и наконец снова на картину.

Она висела на стене, безмятежная, радостная, полная света.

– Не понимаю, – сказал Абрам.

– Разные принципы, – задумчиво проговорила Рейни.

– Очень красиво, – сказал старый капитан Флота Изгнанников. – Только, когда на нее смотришь, сильно по дому тоскуешь.

Тропинки желания

Тамара думала, что Рамчандра ушел записывать пленки, но обнаружила его в хижине: он лежал на узкой койке, осунувшийся и на вид совсем больной.

– Ой, Рам, прости. Я за фотографиями ребятишек.

– Там. – Он вяло указал на одну из коробок, и это было так на него не похоже, что она осторожно спросила:

– Ты как, в порядке?

– Бывало и лучше. – В его устах такое признание могло означать все мировые катастрофы разом, однако Тамара напряженно ждала продолжения, и он неохотно добавил: – У меня понос.

– И ты ни слова не сказал!

– Вот тебе слово: стыдно.

Значит, Боб ошибался: чувство юмора у Рама все-таки есть.

– Схожу к Каре, – сказала Тамара. – У них наверняка есть травки от диареи.

– У них все на свете есть, кроме хот-догов и молочного коктейля, – заметил Рамчандра, и она засмеялась удачной шутке: основной рацион ндифа составляло лишенное костей мясо сино и сладкая мякоть плодов ламабы.

– Пей побольше. Я принесу еще воды. А что, ломокс не помогает?

– Помог бы, если б был. – Рамчандра посмотрел на нее своими большими темными ясными глазами. – Хотелось бы и мне наслаждаться жизнью на этой планетке. Как Бобу.

Это прозвучало неожиданно. Вместо резкого отпора и холодности – доверие и откровенность. Растерявшись, Тамара ответила невпопад:

– О да, он здесь счастлив.

– А ты?

– А мне тошно. – Она качнула грубо сработанным глиняным кувшином и попыталась выразиться точнее: – Ну, не то чтобы тошно… Тут очень красиво. Но как бы это сказать… надоедает.

– И жрать нечего, – мрачно прибавил Рамчандра.

Она снова засмеялась и пошла к протекавшему неподалеку ручью наполнить кувшин. Яркое солнце, благоухающий воздух, роскошные оттенки ламаб – лиловые стволы, сине-зеленые листья, алые с желтым плоды – все вызывало восхищение; ручеек, невинно журча, нес прозрачную, святую в своей чистоте воду, сквозь которую просматривалось золотисто-коричневое песчаное дно. И все же Тамара была рада вернуться в хижину, к хмурому лингвисту, маявшемуся животом.

– Не печалься, – подбодрила она Рама. – Я попробую выпросить у Кары и остальных какое-нибудь снадобье.

– Спасибо тебе, – сказал он.

Перейти на страницу:

Все книги серии Фантастика и фэнтези. Большие книги

Выше звезд и другие истории
Выше звезд и другие истории

Урсула Ле Гуин – классик современной фантастики и звезда мировой литературы, лауреат множества престижных премий (в том числе девятикратная обладательница «Хьюго» и шестикратная «Небьюлы»), автор «Земноморья» и «Хайнского цикла». Один из столпов так называемой мягкой, гуманитарной фантастики, Ле Гуин уделяла большое внимание вопросам социологии и психологии, межкультурным конфликтам, антропологии и мифологии. Данный сборник включает лучшие из ее внецикловых произведений: романы «Жернова неба», «Глаз цапли» и «Порог», а также представительную ретроспективу произведений малой формы, от дебютного рассказа «Апрель в Париже» (1962) до прощальной аллегории «Кувшин воды» (2014). Некоторые произведения публикуются на русском языке впервые, некоторые – в новом переводе, остальные – в новой редакции.

Урсула К. Ле Гуин , Урсула Крёбер Ле Гуин

Фантастика / Научная Фантастика / Зарубежная фантастика
Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи
Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи

Он родился в Лос-Анджелесе в 1915 году. Рано оставшись без отца, жил в бедности и еще подростком был вынужден зарабатывать. Благодаря яркому и своеобразному литературному таланту Генри Каттнер начал публиковаться в журналах, едва ему исполнилось двадцать лет, и быстро стал одним из главных мастеров золотого века фантастики. Он перепробовал множество жанров и использовал более пятнадцати псевдонимов, вследствие чего точное число написанных им произведений определить невозможно. А еще был творческий тандем с его женой, и Кэтрин Люсиль Мур, тоже известная писательница-фантаст, сыграла огромную роль в его жизни; они часто публиковались под одним псевдонимом (даже собственно под именем Каттнера). И пусть Генри не относился всерьез к своей писательской карьере и мечтал стать клиническим психиатром, его вклад в фантастику невозможно переоценить, и поклонников его творчества в России едва ли меньше, чем у него на родине.В этот том вошли повести и рассказы, написанные в период тесного сотрудничества Каттнера с американскими «палп-журналами», когда он был увлечен темой «космических одиссей», приключений в космосе. На русском большинство из этих произведений публикуются впервые.

Генри Каттнер

Научная Фантастика
Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах
Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах

Генри Каттнер отечественному читателю известен в первую очередь как мастер иронического фантастического рассказа. Многим полюбились неподражаемые мутанты Хогбены, столь же гениальный, сколь и падкий на крепкие напитки изобретатель Гэллегер и многие другие герои, отчасти благодаря которым Золотой век американской фантастики, собственно, и стал «золотым».Но литературная судьба Каттнера складывалась совсем не линейно, он публиковался под многими псевдонимами в журналах самой разной тематической направленности. В этот сборник вошли произведения в жанрах мистика и хоррор, составляющие весомую часть его наследия. Даже самый первый рассказ Каттнера, увидевший свет, – «Кладбищенские крысы» – написан в готическом стиле. Автор был знаком с прославленным Говардом Филлипсом Лавкрафтом, вместе с женой, писательницей Кэтрин Мур, состоял в «кружке Лавкрафта», – и новеллы, относящиеся к вселенной «Мифов Ктулху», также включены в эту книгу.Большинство произведений на русском языке публикуются впервые или в новом переводе.

Генри Каттнер

Проза
Свет в окошке. Земные пути. Колодезь
Свет в окошке. Земные пути. Колодезь

Писатель Святослав Логинов — заслуженный лауреат многих фантастических премий («Странник», «Интерпресскон», «Роскон», премии «Аэлита», Беляевской премии, премии Кира Булычёва, Ивана Ефремова и т. д.), мастер короткой формы, автор романа «Многорукий бог далайна», одного из самых необычных явлений в отечественной фантастике, перевернувшего представление о том, какой она должна быть, и других ярких произведений, признанных и востребованных читателями.Три романа, вошедших в данную книгу, — это три мира, три стороны жизни.В романе «Свет в окошке» действие происходит по ту сторону бытия, в загробном мире, куда после смерти попадает главный герой. Но этот загробный мир не зыбок и эфемерен, как в представлении большинства мистиков. В нём жёсткие экономические законы: здесь можно получить всё, что вам необходимо по жизни, — от самых простых вещей, одежды, услуг, еды до роскоши богатых особняков, обнесённых неприступными стенами, — но расплачиваться за ваши потребности нужно памятью, которую вы оставили по себе в мире живых. Пока о вас помнят там, здесь вы тоже живой. Если память о вас стирается, вы превращаетесь в пустоту.Роман «Земные пути» — многослойный рассказ о том, как из мира уходит магия. Прогресс, бог-трудяга, покровитель мастеровых и учёных, вытеснил привычных богов, в которых верили люди, а вместе с ними и магию на глухие задворки цивилизации. В мире, который не верит в магию, магия утрачивает силу. В мире, который не верит в богов, боги перестают быть богами.«Колодезь». Время действия XVII век. Место действия — половина мира. Куда только ни бросала злая судьба Семёна, простого крестьянина из-под Тулы, подавшегося пытать счастье на Волгу и пленённого степняками-кочевниками. Пески Аравии, Персия, Мекка, Стамбул, Иерусалим, Китай, Индия… В жизни он прошёл через всё, принял на себя все грехи, менял знамёна, одежды, веру и на родину вернулся с душой, сожжённой ненавистью к своим обидчикам. Но в природе есть волшебный колодезь, дарующий человеку то, что не купишь ни за какие сокровища. Это дар милосердия. И принимающий этот дар обретает в сердце успокоение…

Святослав Владимирович Логинов

Фэнтези

Похожие книги