Вышивальщица

«Пашка грузчиком заделался. Вьючным верблюдом» – шутили одноклассники. Им тоже хотелось, чтобы Милана им улыбалась, соглашалась, благодарила. Пашку она поцеловала в щёку, и он клятвенно пообещал не умываться до летних каникул. Над Пашкой ржали, но шутливый поцелуй никому не хотелось принимать за шутку: седьмой класс это вам не пятый.

Не отставали в изъявлении любви и девчонки, награждали ласковыми прозвищами и наперебой давали советы:

– Милочка! Ривочка! Риваненочка! Ты такая милая, красивая такая! А в подруги себе выбрала эту Зяблову. Пересядь от неё, попроси Валентишу, она разрешит.

Но Милана пересаживаться не хотела и продолжала сидеть с Ариной, к недоумению девчонок. Арина помогала ей с алгеброй, а в девятом классе с геометрией, в которой Милана «плавала». А Милана помогала Арине с информатикой, терпеливо объясняя и показывая, и в отличие от учительницы, никогда не сердилась, если Арина не понимала. Из школы они шли в разные стороны, а по воскресеньям приходили друг к дружке в гости, гуляли по Набережному саду и ездили в парк «Юность». А однажды, не спрашивая разрешения, поехали одни на остров Кличен, и бродили до вечера, собирая ягоды и наслаждаясь обретённой свободой. А после выбирали скамейку в уединённом месте, где их никто не мог услышать, и пели украинские песни. Арина – приглушённым сопрано, слегка фальшивя, Милана – бархатным контральто с мягким украинским «г»:

«Несе Галя воду, коромысло гнеться,

За нею Ива-анко як барвинок въеться.

Галю ж, моя Галю, дай воды напыться,

Ты така хоро-оша, дай хочь подывыться!»

С Миланой Арина забывала обо всём и веселилась, и даже показала начатое вышивание – икону Казанской Божией матери. Милана ахала и говорила, что глаза у богоматери как настоящие. А Арина вспоминала историю с орлом-ягнятником, которая тогда казалась трагедией, а сейчас казалась смешной.

Вечесловы радовались, глядя, как улыбается их неулыбчивая внучка. И привечали Милану, закармливая пирожками и рассыпчатым сдобным печеньем, которое Вера Илларионовна пекла по выходным.

Но однажды Милана не пришла. И больше у Вечесловых не появлялась. На все вопросы Арина скучно отвечала, что – да, не пришла. Добиться от неё большего было невозможно. Вечесловы так и не узнали о разговоре между подружками и о том, что было после.

В последнее воскресенье апреля они с Миланой никуда не пошли. Сидели, склонившись над учебником геометрии: в девятом классе экзамен по математике был обязательным, и Арина взялась за подружку всерьёз. Геометрию заедали бабушкиными пирожками.

– Откуда ты всё знаешь? Как у тебя получается так быстро думать? – восхищалась Милана. – Ты, наверное, гений. Будущий учёный!

– Я не гений, – смеялась Арина. – И учёным я не буду, я не люблю историю и литературу, а математику не люблю. А знаю, потому что со мной дедушка занимался, перед школой, всё лето, иначе бы я в седьмом классе на второй год осталась, я ж ничего не знала. Я в православной гимназии училась, с гуманитарным профилем. А дедушка у меня профессор, он в Москве преподавал, в Военном университете Министерства обороны! И сейчас лекции читает, его в Санкт-Петербург пригласили, в академию связи, – похвасталась Арина, попутно подумав, что хвастаться грех, но ведь она не себя хвалит, а дедушку.

Аринины откровения были остановлены Верой Илларионовной:

– Хватит вам над учебниками спины гнуть, полдня просидели! На улицу ступайте, воздухом дышать.

◊ ◊ ◊

Урок близился к концу. Валентина Филипповна продиктовала классу домашнее задание. И предупредила:

– Задача сложная, для одиннадцатого класса. Она на смекалку, решение простое, но вы этого ещё не проходили. Оценки ставить не буду, поэтому не огорчайтесь, если не получится. А тому, кто решит, поставлю «отлично» в дневнике и в четверти.

С «простым» решением никто не справился. Когда Валентина Филипповна, по-школьному Валентиша, спросила, кто решил задачу, вверх поднялась только одна рука – Аринина. Она вышла к доске и объяснила решение. Валентиша цвела от радости: девочка просто чудо, надо её на математическую олимпиаду послать.

И тут кто-то крикнул:

– А она не сама, у неё дед профессор, он за неё и решил!

– Ага, мы все дураки, она одна умная…

– Папа у Васи силён в математике, учится папа за Васю весь год. Где это видано, где это слыхано: папа решает, а Вася сдаёт! – затянул Пашка Родин дурашливым голосом. Куплет допели всем классом.

В классе поднялся невообразимый гвалт, который Валентина Филипповна не пыталась остановить. Смотрела обвиняющими глазами на Арину, словно спрашивала: «Как ты могла меня обмануть?»

– Дедушка со мной занимался в седьмом классе, я не знала ничего, совсем. А с восьмого я домашку делаю сама, одна. И задачу решила сама, – объяснила Арина.

И встретила неверящий взгляд.

Доказывать свою правоту не имело смысла, поняла Арина. Ещё она поняла, что подруги у неё больше нет.