Вышивальщица

Вера Илларионовна проследила за её взглядом.

– Она у нас рукодельница, шторы сама расшивала.

– Но ведь это такой труд… титанический, – выдавила Валентина, не найдя подходящего слова.

– Да ничего такого титанического, металлизированные шебби-ленты, сорок рублей метр. Она их булавками к шторам приколола и на машинке прострочила сверху донизу, за три вечера управилась. Цвет «шампань» смотрится золотым, на солнце особенно, – объяснила Вера Илларионовна.

Штор на окне было три. Необычно и очень красиво Валентина насчитала на каждой шторе десять золотых полос, умножила на высоту потолка и полученную цифру умножила на цену. Выходило, что прошивка стоит три тысячи рублей. Ничего себе кино. Ничего себе затюканная девочка.

– А где она сама?

– Аринка где? В ансамбле своём, занимается. После Эльмириной выучки её по кастингу приняли, во второй состав, она от счастья до потолка прыгала.

– А есть второй состав? – удивилась Валентина.

– И второй, и третий. Третий состав любительский, не профессиональный, туда без кастинга, любого возьмут. Вот хоть вас, – огорошила её Вера Илларионовна. – Ну, пойдёмте чай пить, с домашним печеньем. Аринкино любимое.

Валентине Филипповне хотелось провалиться сквозь землю. Поверила глупым девчонкам… Но эта-то какова, вышивальщица! В Санкт-Петербург ехать не хочет. Впрочем, она ведь там была…

– Да мне пора уже. Вы извините, что я к вам вот так, без звонка… Я ж думала, вы ей денег на поездку не даёте. А оказалось, она вам не сказала, вы и не знали даже, – повторяла Валентина.

– А и знали бы, всё равно не пустили. Она и так простуженная ходит, а в Питере в марте холодно и дождь со снегом. Нечего ей там делать! – объявил Валентине полковник.

– Вы Ариночке не говорите, что у нас были. Она бог знает что подумает, – добавила Вера Илларионовна.

Возвращаясь от Вечесловых домой, Валентина Филипповна вспоминала прибранную комнатку с золотыми шторами и ноутбук Lenovo Yoga на столе. Ноут стоил около ста тысяч, она видела такой в каталоге. А у «бедной девочки» он стоял на письменном столе.

«Ноутбук мой личный, девяносто семь тысяч за него отдал, – подтвердил Вечеслов. – Аринке попроще купили, ученический. Так она его мне отдала, а мой себе поставила».

Валентина представила, как вызванные ею представители органов опеки входят в Аринину комнату с «Lenovo Yoga» на письменном столе и золотыми шторами. И порадовалась, что не успела позвонить.

◊ ◊ ◊

В Петербург приехали в шесть утра. Северная столица встретила гостей дождём, и Валентина Филипповна похвалила себя за предусмотрительность: школа, в которой согласились разместить их группу, была недалеко от Московского вокзала. Сторожиха вручила Пал Палычу ключи от спортзала (которые потом забрала) и от двух «арендованных» классов, предупредила, чтобы не портили имущество, и утопала к себе в каморку на первом этаже.

Раздались недовольные возгласы:

– Мы думали, в гостинице жить будем. А на чём же спать? Ни кроватей, ни одеял. А вещи куда класть? В парты, что ли?

– В одной гостинице вас бы всех не разместили. Распихали бы по разным концам города, и как вас потом собирать? И цены там такие, что за эти деньги мы бы прожили один день, и ничего бы не увидели. А мы с вами пробудем в Питере целую неделю… пять дней. И всё успеем посмотреть! – бодро заявила Валентина Филипповна. Пал Палыч со Светланой Сергеевной согласно закивали. У троих сопровождающих из родительского комитета вытянулись лица, словно им предстояло ночевать на улице.

Классы поделили по половому признаку, как ляпнул бывший физрук, и историчка театрально закашлялась. Мальчишки сдвигали к стенам парты и ставили одна на другую, девчонки мыли полы. Мужская половина сопровождающих, обливаясь потом, таскала из спортзала гимнастические маты – по лестнице вниз, потом по длинному стеклянному переходу между зданиями, потом на второй этаж к «арендованным помещениям». Умаялись. В помощь «тяжелоатлетам» Валентина Филипповна отрядила шестерых «ашников», и дело пошло быстрее. Вдевятером притащили четырнадцать матов: восемь лежали под спортивными снарядами и канатами, ещё шесть нашли в подсобке.

– Нас пятьдесят четыре. Если по три человека на мат, то нужно восемнадцать, а их всего четырнадцать, – чуть не плача сказала историчка, которой вовсе не улыбалось спать на матах с вместе девчонками.

– Распустила нюни кисельная барышня. Девчонки и те молчат, не ноют, – проворчал директор так, чтобы все слышали. Светлана Сергеевна Киселёва «кисельную барышню» не простила, бросив на директора полный ненависти взгляд, которого тот попросту не заметил. А девочки от неожиданной похвалы приободрились и вскинули подбородки.

– Как подумаю, что их обратно придётся тащить, по коридорам да по лестницам, так прямо жить не хочется, – невозмутимо сообщил Пал Палыч.

– Можно на партах спать, сдвинуть их вместе и…

– А одеяла? А постельное бельё где брать?

– Сейчас пойдём и спросим…

Отправленная к сторожихе делегация вернулась ни с чем.