Вышивальщица

Весенние каникулы пришлись на последнюю неделю марта. На даче между проплешинами мокрой земли лежали островки серого снега, облизанные солнцем. Арина отломила прозрачную слюдяную корочку и улыбнулась. Осторожно ступая (ей было жалко новеньких сапожек), ходила по участку, гладила яблоневые шершавые стволы – здоровалась. На кустах крыжовника и смородины набухли почки. Скоро они раскроются, выпустят нежные клейкие листочки и будут радоваться солнцу – каждой веточкой!

Эти каникулы последние. Потом экзамены, потом она уедет в Москву и поступит в медицинский университет. Выучится на психиатра и победит биполярное аффективное расстройство, с которым приходится жить. На таблетках. Впрочем, Арина их пьёт только когда бывает очень плохо и кажется, что впереди ничего нет и незачем жить.

Вечесловы о Москве ещё не знают. А когда узнают, бабушка наверняка заплачет, а дедушка нахмурится. В институте надо учиться шесть лет. У Арины впереди шесть восхитительных лет новой жизни – с общежитием, однокурсниками, лекциями и учебной практикой… А у Вечесловых новой жизни не будет. И Арины не будет, долгих шесть лет. Как она будет без них? Как они будут без неё?

Привалившись к забору спиной, Арина пережидала хлынувшую в сердце нежность. И не сразу услышала шаги. По ту сторону забора кто-то ходил… Никита! Приехал!! Вот здорово!

С Никитой она дружила с тринадцати лет. И любила его – с тринадцати лет, а прошлым летом они «выяснили отношения» и Никита сказал, что тоже её любит, хотя она «совсем девчонка».

В Заселье она приехала в новой шубке и замшевых сапожках, чтобы Никита увидел и поразился, какая она взрослая. Арина улыбнулась и собралась постучать по забору – тук-тук, кто в теремочке живёт? Но Никита разговаривал по телефону, и стучать было невежливо.

Она не подслушивала, просто ждала. Стояла со своей стороны забора, а Никита со своей болтал с кем-то по телефону – и не спешил уходить…

– У неё вместо родителей опекуны, она раньше в приюте жила, а приют при монастыре. Прикинь, Викуль? Она странная такая, вышивать любит и цветы выращивать. И косметикой вообще не пользуется. Как бабка старая. Родаки мои Вечесловых уважают: дед военный, а бабушка переводчица. Синхронный перевод знаешь что такое? Это когда сразу…

– …

– Родители кто? Да откуда я знаю… Может, маргиналы, может, в тюрьме сидят. Мама говорит, быдло. Были бы нормальными, дочку бы не бросили.

– …

– Да не дружу я с ней. И вейкбордингом с ней занимаюсь просто от скуки. Ей всё равно доску не купят, у них даже моторки своей нет, нашу берут. Отец с Иваном Антоновичем дружит, ну и разрешает, а бензин у полковника свой… Кто, кто! Сосед наш, полковник в отставке. Весь такой из себя, китель наденет, так хоть на парад… Он старый вообще-то. И Вера Илларионовна старая. Аринку внучкой зовут, а она им не родная, сама мне сказала.

(Сказала, потому что он спросил. Обещал, что никому не расскажет. И теперь выбалтывал подружке Аринину жизнь, сопровождая рассказ нелестными комментариями в её адрес):

– Прикинь, она за мной как собачонка бегает. Сядет у нашей калитки и сидит, сторожит, когда я выйду. Не отвяжешься.

(Врёт! Никита бессовестно врёт! Арина за ним не бегала, и у чужой калитки не сидела. Сидела у своей. И не ждала она его вовсе. Хотя, конечно, ждала. И даже «примерила» на себя его фамилию: Арина Будасова. Не то что Арина Зяблова).

– …Да просто от скуки. Надо ж мне с кем-то общаться, а то сижу здесь как сыч… А с ней интересно! Она, когда учиться начинала, так смешно падала, ты бы видела! Водичку хлебает, руками машет… Смехота! Потом научилась. Она быстро научилась. На доске стоит, как клеем приклеенная. Говорит, хореографией занимается, там их учат равновесие держать. Врёт наверное. Какая из неё балерина, они худющие как грабли, а Аринка как баобаб. И щёки толстые.

Он разговаривает со своей девушкой – осенило Арину. У Никиты есть девушка, а она, Арина, запасной аэродром, толстощёкий баобаб. Машинально она схватилась за щёки и дала себе слово: больше никакого печенья и никаких пирожков. Хотя бабушка обидится…

В ансамбле «баобабов» держат в третьем составе, они выступают на встречах ветеранов, которые в ансамбле презрительно называют детскими утренниками, и на бесплатных концертах для нищих бюджетников. Третий состав – самодеятельный, за выступления им не платят, танцевальные костюмы и обувь они покупают на свои деньги, а гастрольные поездки у них по детским летним лагерям. Дети, наверное, от смеха пополам сгибаются, глядя на эти танцы. Арина один раз видела их репетицию. Неописуха!

Слово было ужасным, но почему-то нравилось. Арина услышала его от одноклассниц. Оно предельно ёмко характеризовало весеннюю поездку «ашников» и «бэшников» в Питер и вполне так соответствовало «третьесортным» взрослым тёткам из ансамбля «Подарок». Подарочки ещё те…

– Я знаешь на какой на скорости лодку веду! – хвастался за забором невидимый Никита. – И виражи крутые закладываю, типа тренировка. На таких виражах только профессионалы могут… и об воду разбиться можно запросто, на такой скорости. А она в канат вцепится и не падает.

– …