Высокочтимые попрошайки

— Не отпущу! — отвечает госпожа Шушан. — Вы со мной пойдёте!

— Нет, он со мной пойдёт! — настаивает священник.

— Из-за нескольких сот пиастров ты хочешь сделать этого мужчину несчастным?! Ты в девушках не смыслишь.

— Не ори. Позволить вам ограбить нашего благородного гостя? Ты этого добиваешься?

— Зачем вы дерётесь, люди? Вам не стыдно? Я не хочу никакой девушки!

— Нет, — отвечает госпожа Шушан, — я найду вам хорошую девушку, но если вы решили, чтоб её искал святой папаша, то для вас это кончится… бесчестьем.

— Наоборот, если жених ищет себе невесту через священника, значит, он дорожит своей честью… Пойдёмте, Абисогом-ага.

— Не позволю!

— Пойдёмте, Абисогом-ага.

— Не позволю! Он никуда не уйдёт, нам с ним на смотрины пора…

Вся эта сцена происходила возле мастерской Дереника, на глазах у небольшой толпы зевак, исполнявших роль зрителей, и она ещё продолжалась, когда Манук-ага, вынужденный непременно разыскать Абисогома-агу, оказался здесь, увидел Абисогома-агу, которого за одну руку тянул за собой священник, за другую — госпожа Шушан, помог ему вырваться из рук этих злодеев, обозвал как попа, так и сваху бранными словами и с криком прогнал их прочь.

— Ах, — сказал Манук-ага, обратившись затем к Абисогому-аге, — а ведь во всём виноваты вы: поблажаете им, а все они лишь для того сгибаются перед вами, чтобы попользоваться от вас.

— Это правда?

— Зачем мне врать? Затеяли жениться, да? Ну и прекрасно. Я найду вам девушек, выберете из них, какая вам больше понравится, да и возьмёте её в жёны.

— Ты прав.

— Я покажу вам девушек из самых почтенных семейств.

— Покажи.

— Прошли те времена, когда невест через посредников искали.

— Да?

— Это даже стыдно, в конце концов!

— Коли стыдно, мы сами найдём.

— Я помогу вам выбрать девушку на ваш вкус.

— Благодарствую.

— А для начала дайте мне пока пятьдесят золотых.

— Что? Не понимаю.

— Я говорю дайте мне пятьдесят золотых.

— Как? Зачем?

— Аллах, аллах! Раз говорю, значит, знаю зачем. Неужели вы думаете, возьму ваши деньги и бесследно исчезну?

— Не исчезнешь, но всё же…

— Боитесь дать мне пятьдесят золотых, а с вас уже и так не меньше причитается… Вы нас в большие расходы ввели.

— Откуда? Что за расходы такие?

— Я же не мог всё подряд записывать! Супруга моя знает. Но оставим сейчас этот вопрос.

— Нет, не оставим… Пятьдесят золотых… Сколько дней, как я?..

— Послушайте, я призанял у одного денег, сегодня он потребовал вернуть ему долг, без ножа зарезал, если завтра не верну, нас выселят из дому. Это будет позор для меня, но и вам не сделает чести. Дайте мне пока сколько прошу, а расчётами займёмся после.

— Господи владыко, какая срамота!

— А когда найду вам барышню, за посредничество ничего у вас не возьму. Дайте же мне эти пятьдесят золотых, ну дайте.

— Почему? Что я тебе сделал?

— Почему? Вы не понимаете простых вещей. Сожалею об этом. Сделайте, что я вам говорю. Ну, почему вы отказываете в пятидесяти золотых?

— Не дам! И сегодня же уйду из твоего дома!

И, разговаривая таким образом, они быстро шагали по улице.

— Добро бы дело шло о крупной сумме, а то — пятьдесят золотых! Право слово, не ожидал я от вас, надеялся…

— Не надейся!

— Стоит ли вам спорить из-за пустяков? Нет, не вяжется это с вашим именем, с возвышенностью вашей души.

— Сегодня же заберу мои сундуки и уеду!

— Уехать вы можете, но только как дадите пятьдесят золотых.

— Не дам!

— Дадите!

Продолжая пререкаться и горячиться, они оба подошли к дому № 2 и у его ворот встретили священника, цирюльника и госпожу Шушан.

— Уходите! Убирайтесь вон! Видеть вас не могу!.. О господи! закричал Абисогом-ага, увидев эту компанию.

Потом он вошёл в дом, хлопнул дверью, поднялся к себе и, к удивлению хозяйки, начал увязывать своё добро в сундуки.

— Почему укладываетесь, ваша милость? — спросила хозяйка.

— Уезжаю! Должен уехать! Не хочу жениться — передумал!

— Вас рассердили?

— Нет!

— Но вы так расстроены…

— Не расстроен!

— Абисогом-ага, дорогой, Манук-ага должен был попросить у вас пятьдесят золотых… Попросил?

— Попросил.

— Мы ошиблись…

— Да? Ошиблись?

— Да. Не пятьдесят золотых, а сто пятьдесят мы хотели бы получить. Сделайте нам, друг мой, это добро, и мы по милости вашей великой из долгов выйдем…

Тотчас после слов хозяйки, словно по мановению волшебного жезла, Абисогом-ага перевязывает сундуки, выбегает из дому, приводит носильщиков, взваливает на них свою поклажу и вместе с ними снова выскакивает на улицу.

Цирюльник, священник, госпожа Шушан и Манук-ага следуют за ним по пятам до… дверей гостиницы, и здесь Абисогом-ага скрывается из виду, и преследователи его, кроме Манука-аги, расходятся в разные стороны, а Манук-ага предстаёт перед Абисогомом-агой, с тем чтобы домогаться удовлетворения своих денежных претензий.

И с той поры Абисогома-агу больше никто не встречал. Известно также, что после входа его в гостиницу, несколько недель подряд у её дверей ежедневно показывались редактора, стихотворцы и другие авторы с прижатыми под мышками толстыми пакетами.