Высота одиночества. Все за мечту

В магазине они были совершенно одни. Пару минут назад из торгового зала, довольные превосходной олимпийской экипировкой, ушли несколько ребят из сборной по бобслею. Один из них, крупный и широкоплечий, так засмотрелся на Рину, что товарищи по команде ни преминули подначить парня. В белом пальто до колен, отороченном натуральным мехом и украшенным фольклорным орнаментом, она напоминала зайчика. Белого и пушистого. И только резко контрастирующие черные смоляные волосы, нарушали общую картину. Даже невыспавшаяся и уставшая, Рина была очаровательна, а уж стоило ей улыбнуться…

Игорь медленно приблизился к Ринате, взял из ее рук красную шапку с помпоном и водрузил девушке на голову.

– На себя посмотри! – он подтянул к ее подбородку два свисающих помпончика и чмокнул Рину в носик.

Она поморщилась и недовольно заворчала:

– Мне жарко.

– Мне тоже, а что поделать?

Помимо курток, на них были свитера из натуральной шерсти, входящие в комплект одежды для сборной: на Рине – белый с красным и синим орнаментом, на Игоре – темно-синий с белым и красным – цвета российского триколора. К организации домашних Олимпийских игр Россия подошла ответственно. Спортивные объекты, олимпийская деревня, развлекательные мероприятия. Исключением не стала и предоставленная для сборной форма. Дизайнеры потрудились на славу – каждая мелочь и аксессуар несли в себе частичку русской самобытности. Казалось, что в яркие узоры вплетена мечта. Любой предмет одежды, будь то тренировочная майка или парадный пиджак с гербом страны, ботинки или перчатки – все было понятно сердцу, вызывало трепет и откликалось в душе теплом.

Только теперь молодые люди поняли участников летних игр восьмидесятого года. Мишка, улетающий в небо, застывшие в глазах спортсменов и зрителей слезы… А теперь уже Игорю и Ринате предстояло участвовать в домашней Олимпиаде – первой зимней в истории России. Именно в Сочи они будут защищать честь страны, когда выйдут на стадион, под завязку забитый болельщиками.

– Ну что? Все перемерила? Может, хватит?

– Угу, – Ринка стащила шапку, расстегнула пуховик и, сняв его, аккуратно положила на мягкую кушетку. Тряхнула головой и, бросив на Игоря ласковый взгляд, направилась к примерочной кабинке.

– Алла Львовна пригласила меня в ресторан, – выпалила Рина, когда они подъезжали к школе.

– Когда?

– Вчера на банкете.

– Да ладно! – Игорь на долю секунды отвлекся от дороги. – Идете когда?

– Завтра, – Рината вздохнула и неуверенно пожала плечами.

– Ты переживаешь…

– Она сказала, что хочет поговорить со мной, но не уточнила, о чем именно.

– И ты боишься?

– А ты не заметил, что я всего непонятного боюсь? – усмехнулась она, покосившись на Игоря.

Тот ответил ей взглядом, лучше всяких слов говорившим, что кому-кому, а уж ему об этом отлично известно.

– Меня пугает, что она захочет перевести наши отношения на другой уровень… – она замолчала, уткнулась в ворот куртки и принялась теребить собачку застежки-молнии у подбородка. – И она захочет, чтобы я называла ее мамой, – тихонько выдохнув, Рината убрала руки от лица и сложила их на коленях.

– Рин, – Игорь, не отрываясь от дороги, на ощупь нашел ее ладошки и накрыл пятерней, – Алла Львовна не сделает ничего, к чему ты не готова. Думаю, она способна подождать, пока ты привыкнешь к мысли, что у тебя есть мама. Она столько лет выдержала.

– А я столько лет ее мучила, – Рина переплела их пальцы. – Всех…

– И даже Бердникова? – Игорь хотел пошутить, но и мимолетного взгляда, брошенного на Ринату, хватило, чтобы понять – он попал в запретное поле.

В глазах девушки появилось странное выражение: смесь сожаления и досады. Она откинулась на спинку сиденья и задрала голову, пытаясь совладать с эмоциями и стараясь не выглядеть слишком удрученной.

– Знаешь… Я устала его ненавидеть. Он мой отец, и ничего не поделаешь. И я знаю: он готов пойти на все ради меня.

– То есть ты простила его? – Игорь подъехал к школе, припарковался, выключил мотор и, хмурясь, повернулся к Рине. – Разве такое вообще возможно в принципе?!

– Ты не поймешь… – Рината посмотрела на него и снова отвела взор. – Я помню нашу первую встречу. Он отвез меня в торговый центр, накупил сладостей и плюшевую игрушку.

Пальцы ее опять тронули собачку на застежке. Она покачала головой и задала вопрос, ответа на который вовсе не требовалось:

– Объяснить, что это значит для девочки из детдома? – Рина сделала паузу. – А потом он отвел меня на каток. Я начала заниматься фигурным катанием… Не просто кататься, Игорь, а именно тренироваться. За оградой детского дома скрывался огромный, яркий мир, который открылся мне. У меня появилось дело, позволившее посетить страны, в которых я бы никогда в жизни не побывала. Я даже в Австралии была на юниорском этапе Гран-при. Владимир Николаевич сделал очень много для одинокой девчонки. Я так сильно любила его. Правда.

В салоне воцарилась тишина. Рината наконец оставила собачку в покое и сложила руки на коленях, взгляд ее бесцельно упирался в приборную панель.