Выживает сильнейший

— А вы, значит, консультируете? — обратился ко мне Пирс. — У меня дочка учится в университете, мечтает стать психиатром и работать с детьми.

Голос Майло заставил нас обоих повернуть головы. Миновав фургон коронера, он стоял склонившись за огромным помойным ящиком в дальнем конце улицы.

— В чем дело? — крикнул Пирс, и мы направились к Майло.

На грязном тротуаре неровной меловой линией был обведен контур согнутого, сложенного пополам человеческого тела в окружении ржавых пятен крови.

Символической раной зияла выбоина в асфальте.

Майло указал на стену. Блестящие его глаза светились яростным удовлетворением.

Почерневшая от смога, копоти и зловонных испарений, копившихся десятилетиями, когда-то красная кирпичная стена вся была исписана и разрисована.

Кроме абсурдной мазни я на ней ничего не видел. Пирс — тоже.

— Ну и что? — озадаченно спросил он.

Майло приблизился к стене и ткнул пальцем в самый ее низ, туда, где кирпич встречался с асфальтом.

Туда, где нашел свое последнее изголовье мистер Мелвин Майерс.

Мы с Пирсом подошли вплотную. От контейнера с мусором невыносимо разило.

Палец Майло указывал на четыре белые буквы высотой примерно в половину кирпича.

Выписанные мелом, как и контур на асфальте. Чуть бледнее, пожалуй.

Аккуратные печатные буквы.

DVLL

— И что это значит? — спросил Боб Пирс.

— То, что я добавил тебе проблем, Боб.

Пирс надел очки и выставил вперед нижнюю челюсть, едва не касаясь ею кирпичной стены.

— Как-то несолидно она сделана. Придурки обычно пользуются баллончиками с краской.

— А ей и не нужно держаться вечно, — сказал я. — Суть здесь в том, чтобы сообщить.

Глава 37

Майло рассказал Пирсу детали.

— Разный способ действия, различные районы в каждом отдельном случае, — заключил Пирс. — Подонок, решивший вступить в игру с полицией?

— Так, по крайней мере, это выглядит.

— Кто еще привлечен к расследованию?

— Хукс и Макларен из Юго-западного сектора и Мэнни Альварадо в Ньютоне. Только что мы узнали о новом случае, который совсем не вписывался бы в схему, если бы не DVLL. Это уже в Голливуде, его ведет Петра Коннор, работает у Бишопа.

— Не знаю такой, — буркнул Пирс. — А Бишоп станет все-таки в один прекрасный день боссом. Что же ему не поручили?

— Он в отпуске.

— Так о чем мы сейчас говорим? О координации усилий?

— Пока и координировать-то нечего, — ответил Майло. — Копаем информацию, на сегодняшний день ее очень немного. Горобич и Рамос занимались этим вместе с ФБР, но тоже не добились никакого успеха.

Пирс клацнул зубами. Отличные зубы — дантисту с ним бы стало скучно.

— Что вам требуется от меня здесь?

— Эй, Боб, — Майло присвистнул, — не мне указывать, что ты должен делать.

— Почему бы нет? Жена наставляет меня постоянно, равно как и ее мать. И мои дочери. И все остальные, кого Господь не обделил языком… Ну ладно. Значит, вечером я напишу рапорт по сто восемьдесят седьмой — убийство, совершенное во время ограбления. Потом постараюсь узнать, была ли у мистера Майерса семья. И проверю его на наркотики. Если семья существует, сообщу туда об этом. Если нет — отправлюсь завтра в школу, наведу справки о том, являлся ли он их слушателем, заберу бумаги. — Пирс улыбнулся. — Не дай Бог завязну по горло — придется звонить среди ночи Брюсу. Обрадую его перспективой сесть на дело, когда сам я уже буду забрасывать удочки в Хэйденское озеро, размышляя над тем, кто из моих ближайших соседей окажется тронувшимся арийцем, а кто ненавидит окружающих из принципа, без всякой причины.

— А тебя не слишком ранит, если вечерком я тоже попытаюсь заняться Майерсом? — осведомился Майло. — Проверю по компьютеру, может, загляну в школу.

— Школа закрыта.

— Вдруг у них там есть кто-то на телефоне? Мне нужно удостовериться в том, что он был их слушателем, может, они смогут еще что-то сказать.

Пирс округлил глаза, но выражение лица его при этом не изменилось.

— Ночью? У тебя бессонница?

— Уже который год, Боб.

— Ну-ну, давай, отчего же. Звякни тогда и в семью. А если ты будешь настолько любезен, отведи еще моего пса к ветеринару, пусть тот перетянет ему яйца.

— Брось. Я не собираюсь переходить тебе дорогу.

— Да я в шутку. Делай, что сочтешь нужным. Мне осталось сорок восемь дней, а за этот срок в одиночку такое дело ни за что не раскрутишь. Держи меня в курсе, и все. — Пирс повернулся ко мне лицом. — Вот так работает наша полиция. Будете консультировать?

* * *

— Человеку незнающему надпись не рассмотреть, — сказал я Майло, когда мы отъехали. — Очень личное послание.

Он вывернул руль, направив машину по Шестой улице на запад. Мы мчались по вымершим полутемным закоулкам, где единственными двигающимися фигурами были рабочие, разгружавшие пикапы с товарами у дверей редких магазинчиков.

— Зарезать слепого, инсценировав ограбление, — задумчиво произнес Майло. — Как бы говоря этим: вот какой я умный, зачтите еще одно очко в мою пользу.

Мы выехали на скоростную дорогу.

— По телу что-нибудь удалось определить? — спросил я.

— Нет. Бедняга превратился в фарш.