Выживший во тьме

Занятый выискиванием безопасного пути, я не оглядывался назад – зато это делал щенок. Он так неожиданно рявкнул за ухом, что я едва не упал, балансируя на одной ноге на скользком, мокром валуне. Я повернулся. Щенок высвободил морду и теперь глядел на берег, покинутый нами. Проследил взгляд – вдалеке, быстро спускаясь с холма, мелькало несколько почти неразличимых теней…

– Твою мать…

Я сплюнул сквозь зубы. Дело принимало дурной оборот. Нас могли настичь раньше, чем мы доберемся до нашего берега. И сразу земля под ногами стала уходить куда-то вбок – а я, выдергивая одной рукой щенка из мешка, а второй стараясь куда-нибудь поставить копье для поддержки, стал падать в вонючую грязь. Все поплыло перед глазами. Тина и вода, в которую я должен был погрузиться, вдруг дернулась – и вместо них я увидел черную яму. Копье упало плашмя на обе стороны провала. Кляня все на свете, сделал что-то вроде подъема-переворота на древке и буквально вышвырнул себя из этой западни.

Пес захлебывался лаем, бил лапами по воде, отчаянно стараясь не утонуть в зловонной жиже. А вокруг все ходило ходуном… Началось еще одно из сотен постоянных землетрясений, которые продолжались уже более двух месяцев. Пусть не столь мощных, как первое, но тоже очень неприятных. Метрах в пяти дно вспучилось, из кратера вылетел столб кипящей воды, обдав нас горячими брызгами. И я, и щенок закричали – каждый по-своему. Пес погибал. Он уже не мог самостоятельно вылезти, и только его морда торчала из жижи. Я рванулся, копье перехватил лезвием к себе – но древко не доставало до пса! Матерясь, рванул из-за спины веревку. Бросок достиг цели – а щенок, сообразив, что от него требуется, вцепился в нее зубами с такой силой, что я выдернул его из трясины, как пробку из бутылки.

Его по инерции пронесло над моей головой, и я едва успел рвануть веревку еще раз – иначе бы он прямиком угодил в кратер… Вся вода, которая была поблизости, стала быстро уходить в трещины на дне. Повсюду творилось что-то страшное: трещины змеились во все стороны. Возникли провалы и гейзеры – маленькие и большие, выплескивавшие кипяток и огонь. Судно, находившееся всего в метрах ста, накренилось и очень быстро ушло вниз, скрывшись в грязи. Я проводил его взглядом – было жутко видеть, как, погибшее однажды, оно вновь погружается в бездну…

Тряска кончилась так же внезапно, как и началась. Улеглось волнение среди луж, дыры стали заполняться водой – а там, где мы недавно прошли, появилась извилистая и широкая щель, перепрыгнуть которую стало далеко не просто. Я почувствовал нечто вроде удовлетворения – теперь этим тварям намного труднее нас догнать!

– Ну, родной, у нас с тобой сегодня полный набор удовольствий! Или как? Что молчишь, испугался?

Щенок не реагировал. Он нахлебался воды и теперь весь трясся.

– О, да ты никак плох… Ничего, щеня. Сейчас выкарабкаемся на сухое место – я за тебя возьмусь.

Меня самого начало трясти. Выдержать столько в недавнем прошлом, испытать смертельный ужас при Катаклизме, выжить в безлюдном городе, суметь убить здоровенную псину – а теперь едва не пропасть при самом обычном толчке… Привычка всегда находиться в шаге от смерти так и не сделала из меня фаталиста.

А меж тем еще нужно было как-то добраться до своего берега – камни, по которым переходил дно, пропали, погрузившись в трясину, и я абсолютно не знал, куда поставить ногу. До берега оставалось не менее полутораста шагов. А уж до подвала… Об этом и думать не хотелось! Мерить километрами расстояние не приходится – а вот днями и вовсе тошно…

Дальнейшая ходьба больше напоминала прыжки с препятствиями. Выждав еще какое-то время, я осторожно стал продвигаться вперед, проверяя дно копьем. Вода доходила в некоторых местах до пояса, но в основном не поднималась выше коленей – идти можно. Я опять засунул щенка в мешок, оставив ему возможность высовывать голову для обзора, и принялся зигзагами лавировать меж опасных мест, все ближе подбираясь к обрывистому берегу. Щенок насторожил уши. Поняв, что его слуху можно доверять больше, чем своему, я остановился. Мы оба замерли, ожидая чего-то, что должно было сейчас произойти…

С покинутого нами берега донесся далекий и жуткий визг – словно скрежет камнем по стеклу. Те, кто намеревался нас настичь, уперлись в невидимую нам преграду – и теперь зло и яростно выражали свое разочарование… Землетрясение создало там расщелину, преодолеть которую они не осмеливались. Но она не мешала им нас видеть или чуять. А вот я, как ни старался, никого не мог различить, стоя почти по грудь в воде. Только щенок, опять топорща шерсть, неотрывно смотрел назад и скалил маленькие клыки…

А визг повторился – и наступила тишина. Весь в грязи, вымазанный тиной, я, закусив губу, вновь стал продираться к берегу. Можно было уже не торопиться – стало ясно, что неведомый враг не решится повторить наш маршрут. Но ведь река тянется на много километров выше и ниже – а значит, они всегда могут попытаться пересечь дно в другом месте!