Взбаламученное море

- Как ты не знаешь, и как ты смеешь стоять передо мной в фуражке, а? - произнес, вспыхнув, Басардин, и трах будочника по зубам.

Тот, видя, что шутить нельзя, повытянулся немного и притянул руки ко швам.

- Их много тут, ваше благородие: где мне их всех тут знать.

- Где тебе знать? А вот где! - объяснил Басардин и съездил солдата по второй уж скуле.

- Басардины у меня стоят, - отнесся к нему проходивший мимо священник, видевший с самого начала всю эту сцену. - Вы кто такие?

- Я сын ихний.

- Через два дома извольте итти на двор, - указал священник.

- И ты тоже, братец! Под носом у тебя живут, а ты не знаешь! укорил священник будочника.

- Поученный я, что ли? - отвечал тот сердито.

Такому беспричинному мгновенному гневу молодого офицера, конечно, много способствовало, во-первых, его звание, а во-вторых, и перенесенный им холод и голод.

15

Милый мальчик у матери и он же у тетки.

- Кто там? Ах, Витя! - воскликнула Надежда Павловна, увидя входившего офицера.

- Здравствуйте, маменька! - сказал тот.

- Петр Григорьевич! Соня! Виктор приехал! - продолжала Надежда Павловна, целуя и обнимая сына. Чувство матери невольно в ней проснулось.

- Витя! - произнесла, входя и тоже непритворно радостным голосом, Соня.

- Вот кто! Ну, поздравляю! - говорил Петр Григорьевич, идя за нею. Несмотря на радушный прием, Виктор смотрел на родных мрачно.

- Там, маменька, - начал он небрежно, садясь на диван: - с мужиком надо рассчесться... Сам я приехал на почтовых, а он вещи мои привез, рубль или два дать ему, - у меня мелких нет.

- Сейчас, сейчас! - отвечала Надежда Павловна и, подозвав дочь, что-то шепнула ей.

Та пошла.

Стыдно сказать, но у Басардиных в доме рубля не было. Надежда Павловна послала Соню, чтоб она, Бога ради, выпросила у попадьи хоть сколько-нибудь; а сама между тем своими руками притащила для сына тяжелый самовар, залила ему самого крепкого чаю, поставила сливок, булок.

Соня, вся пылая от стыда, исполнила поручение матери и достала денег, которых рубль серебром попадья отсчитала ей медными пятаками. Она со смехом высыпала их перед братом. Тот отсчитал полтину.

- Прикажите, - начал он: - это отдать мужику, а если станет говорить, что мало, велите по шее прогнать.

Распорядясь таким образом, Басардин остальные деньги положил себе в карман и затем, уткнув нос в горячий стакан чая и почти мгновенно поглощая его с огромными кусками булки, ни на что уж более не обращал никакого внимания.

Соня села напротив него и старалась ласково смотреть на него.

- Какие у него кудри славные! - говорила Надежда Павловна, перебирая волосы сына.

Виктор даже не оглянулся на эту ласку и до самого обеда почти не отвечал на беспрерывные вопросы, которые делали ему мать, сестра и отец.

За столом он по-прежнему мрачно и жадно ел и, встав, сейчас же отыскал себе местечко и отправился спать.

Выспавшись, он как будто бы сделался несколько подобрее и, придя к матери, стал показывать ей свой гардероб и хвастаться им.

- Хорошо, прекрасно все это, - отвечала та ему в тон.

- Однако у тебя все это пехотное платье-то! - угораздило вдруг сказать Петра Григорьевича.

Виктор сейчас же вспыхнул.

- Что делать! Я писал-писал маменьке об реверсе, - отвечал он с гримасой.

- Не успела еще, помилуй, - отвечала было ему ласково Надежда Павловна.

- Вы для меня никогда не успеваете, - пробурчал Виктор, а потом громко прибавил: - а что, тетенька Биби далеко отсюда живет?

- Верст пятьдесят, - отвечала Надежда Павловна сухо.

Виктор заложил руки в карманы и начал с важностью ходить по комнате.

- Надобно к ней ехать! - сказал он, как бы соображая что-то такое.

Надежда Павловна при этом невольно вспомнила обиду, которую нанесла ей Биби, и письмо, которое писал к ней Виктор.

- Прежде, я полагаю, тебе следовало бы побыть у отца с матерью, - заметила она.

- А почему это следовало бы? - спросил тот.

Надежда Павловна горько улыбнулась и пожала плечами.

- Если ты этого не понимаешь, так я толковать тебе не намерена.

- Да и толковать-то вам нечего! - произнес Виктор.

Надежда Павловна начинала краснеть от гнева.

- Ты, кажется, за тем только и приехал, чтобы с первых же слов делать мне неприятности.

Виктор насмешливо посмотрел на мать.

- А вы от меня приятного ожидали?.. Вот это странно, право.

- Никогда я от тебя, по твоему уму, ничего приятного не ожидала; но, как мать, я имею право требовать от тебя уважения! произнесла Надежда Павловна с ударением.

- Требовать могут родители, которые что-нибудь сделали для детей... Вот с нее требуйте, а с меня - нет!

И Виктор указал на сестру.

Надежда Павловна, чтобы смягчить колкость этого ответа, усмехнулась.

- Думала я, что ты глуп, но все не до такой степени! - сказала она более насмешливым, чем сердитым голосом.

Петр Григорьевич, бывший немым зрителем всей этой сцены, вдруг встал.

- Не смей так грубить матери! Не смей! - закричал он сверх всякого ожидания и погрозил сыну пальцем.

- Полноте, папенька! - прикрикнул тот на него: - ничего вы, видно, не знаете: потому я и глуп и дурак, что на вас похож и ваш сын...

- Молчи, говорят тебе!

Петр Григорьевич уже топал на него ногой.