Взгляд василиска

— Я Ольгу Григорьевну, часом, не разбудил? — Спросил Вадим, прислушиваясь, между тем, к смутным шумам внутри дома. Возможно, это была паранойя, но так же, не исключено, что страхи, как тени духов ада, вставшие за его спиной после засады в доме ломщика, были небезосновательны. Теперь могло случиться все, что угодно, но Реутов не желал больше наступать на одни и те же грабли.

— Да, нет, — уже из кухни откликнулся Купцов. — Спит она. Дом-то у нас основательный, стены толстые. Наверху и не слышно ничего.

— Ну и, слава богу, — сказал Реутов, шурша газетой, лежавшей перед ним на журнальном столике. Действовал он при этом одной левой рукой, потому что правой снимал в это время с предохранителя заранее перезаряженный марголин.

— Можете говорить в полный голос, — сам Купцов говорил громко, чтобы его было слышно и в гостиной.

— У вас хороший дом, — марголин лег под газету, а нож спрятался в рукаве куртки. Если что, уронить его в ладонь и кинуть в цель можно было практически мгновенно. А с левой руки Реутов в свое время метал ножи ничуть не хуже, чем с правой.

— Спасибо, Вадим Борисович, — сказал из кухни Купцов, позвякивавший там посудой. — Мне он тоже нравится, хотя некоторые находят, что бедноват.

— Ну это дело вкуса, — Реутов поднялся из кресла и, подойдя к двери на веранду, отдернул штору и посмотрел в залитый предрассветными сумерками сад.

— Вам покрепче? — Спросил Купцов.

— Да, пожалуйста, — попросил Реутов, наблюдая за движением легкой тени, скользнувшей между деревьями. — Всю ночь, знаете ли, на ногах.

Он дождался пока «тень» перебежит полосу света, падавшего из окна верхнего этажа, и скроется за ограждением веранды, удовлетворенно кивнул и вернулся в кресло.

— Еще минута, — сказал Купцов, судя по раздающимся из кухни звукам, сервировавший пока суд да дело чайный столик.

— Да я не тороплюсь, — успокоил его Реутов.

Он перевернул газетный лист, скользнул невидящим взглядом, весь уйдя в слух, по строчкам газетных статей и черно-белым фотографиям, снова перелистнул… Ощущение было такое, что в доме они не одни. Но те люди, которые скрывались пока за закрытыми дверями, появляться в гостиной не спешили. Получалось, что или он все-таки ошибается, или это всего лишь охранники Купцова. Впрочем, как известно, охранники могут не только охранять.

— Ну вот и кофе, — сказал Купцов, появляясь в дверях. Перед собой он толкал маленький столик на колесах, полностью сервированный к раннему завтраку на двоих.

— Спасибо, — улыбнулся Реутов, рассмотрев, что кроме кофейника, сахарницы и чашек, гостеприимный хозяин разместил на чайном столике и большую серебряную конфетницу с бельгийским шоколадом, и вазочку с домашним печеньем, и даже бутылку арманьяка. — Здесь можно курить?

— Курите, — разрешил Купцов. — Я потом проветрю.

— Спасибо, — поблагодарил Реутов, достал из кармана пачку «Беломора», вытряхнул из нее папиросу и, пока хозяин наливал ему кофе, неторопливо закурил.

— Итак, — сказал Купцов, не спрашивая Реутова, разливавший теперь по хрустальным рюмкам арманьяк. — Чем могу быть вам полезен, Вадим Борисович?

— Видите ли, Иван Фелоретович, — осторожно сказал Вадим. — Мне требуется помощь весьма необычного свойства. Не знаю, в ваших ли силах мне помочь, но больше, если честно, мне идти не к кому.

— Говорите, — предложил Купцов и взял со столика свою рюмку.

— Мне нужно поговорить по душам с одним человеком, — объяснил Вадим, тоже беря в руку рюмку. — Я знаю его адрес, но человек этот не простой, и я не уверен, что смогу в одиночку заставить его говорить.

— Понятно, — кивнул головой Купцов и пригубил арманьяк. — Кто он?

— Жандармский майор.

— Вообще-то мы с этими господами никогда не связываемся, — Реутову решительно не нравилось выражение глаз Купцова. И он был совершенно уверен, что с темой разговора это никак не связано. Ивана Фелоретовича тревожило что-то другое, но причина такого его состояния Реутову, разумеется, была неизвестна. — Но вам бы я в помощи все равно не отказал.

— Но все-таки откажите, — закончил за него Реутов, начинавший понимать, что ощущение тревоги посетило его совсем не напрасно.

— Вы правы, — согласился Купцов и вернул рюмку на место.

— Что-то случилось? — Спросил Вадим, тоже возвращая рюмку на столик и освобождая, таким образом, правую руку.

— Случилось, — Купцов наконец посмотрел прямо на Вадима, и выражение его глаз сказало Реутову все остальное, хотя подробностей при таком способе коммуникации узнать было и нельзя. — Видит бог, я вам обязан, Вадим Борисович так, как мало кому в мире. Ольга для меня все, но если меня не станет, кто позаботиться о ней?

— И что это значит? — Спросил Реутов.

— Я не знаю, во что вы, Вадим Борисович, оказались замешаны и, честно говоря, знать не желаю. Я только удивлен, что это случилось именно с вами… Никогда бы не подумал…

— Не тяните, — усмехнулся Вадим, которому, на самом деле, было не до смеха. Растерянный, испытывающий страх Купцов производил странное и страшное впечатление.

— Мне приказали вас найти и захватить, — с видимым напряжением сказал Купцов и отвел взгляд.