Взгляд василиска

Мудрость эта была заемная, цельнопертая, так сказать, из короткой речи полковника Ракитина, которую тот выдал за полчаса перед тем, как панцергренадеры Ползнера ударили по 8-й бригаде, вставшей на их пути к Алитусу. Но чужая не значит неправильная. И вот об этом-то Вадим теперь и вспомнил. До сих пор они ведь всего лишь импровизировали, по ходу дела реагируя на чужие, зачастую совершенно непонятные им действия. И то, что им так везло, просто чудо. Однако запас чудес невелик, и спонтанность хороша только на театре. Когда-нибудь везение кончится и тогда…

2.

Было шесть часов утра, когда, пройдя по одной из тихих и, по всей видимости, все еще зеленых — было слишком темно, чтобы сказать наверняка — улочек крепко спящего Сестрорецка, Вадим нашел дом номер девять и деликатно нажал на кнопку звонка, укрепленного рядом с калиткой, прорезанной в высоком — почти двухметровом — заборе. Прошло не более минуты, как за деревянным, крытым зеленой краской забором раздались шаги — человек тяжело ступал по посыпанной кирпичной крошкой дорожке — звякнул, откидываясь, запор, и калитка открылась. В желтоватом свете уличного фонаря перед Реутовым возник невысокий, но крепкий мужчина лет пятидесяти с простым лицом и уверенным взглядом умных темных глаз.

— Доброе утро, Иван Фелоретович, — сказал Вадим, выбрасывая недокуренную папиросу. — Извините, что побеспокоил в столь ранний час, но мои обстоятельства…

— Знаю я ваши обстоятельства, — усмехнулся мужчина. — Доброе утро, Вадим Борисович, и перестаньте, пожалуйста, извиняться. Я же вам сказал тогда, я ваш должник.

— Мне просто нужна помощь, — возразил Реутов, поднимая перед собой руки, как если бы хотел остановить собеседника.

Оставалось надеяться, что он не переигрывает, но береженого бог бережет, а смелые…

«Смелые лежат в земле», — напомнил себе Вадим.

— Проходите, Вадим Борисович, — предложил Купцов, отступая и указывая рукой дорогу.

— Спасибо.

Вадим вошел во двор и пошел за Купцовым к дому. Дом у Ивана Фелоретовича был каменный, двухэтажный, но впечатления ни своими размерами, ни тем более, архитектурой, не производил. Обычный дом обычного зажиточного обывателя. А, между тем, Купцов был не просто состоятельным человеком. Судя по тому, что писали в газетах, он должен был быть как минимум миллионщиком. Да и простым обывателем Купцов не был тоже. Глава василеостровских «Иванов»[86] под это определение никак не подходил. Впрочем, доказать, что Купцов и есть тот, кого в криминальной среде Петрова знали под кличкой «Тадой», прокуратура до сих пор так и не смогла. А ведь ему приписывали не только руководство ватагой попрошаек. За Иваном Филаретовичем числились и нехарактерные для «Иванов» марвихеры[87], медвежатники и шниферы[88]. Однако только числились, а слухи, как известно, к делу не подошьешь. Реутову же до сегодняшнего дня, если честно, было глубоко наплевать, чем, на самом деле, занимается или не занимается Иван Фелоретович Купцов.