Взгляд василиска

Между тем «Николай», постепенно разгоняясь, неотвратимо приближался к проливу Бобра. Русским морякам было известно, что тот перегорожен минами, но их расположения они не знали. Положение спас Рощаковский, буквально силой оттолкнувший рулевого и направивший броненосец рядом с островком Суи-ли-дао в замеченный им во время наблюдения проход. Днище старого корабля несколько раз зловеще проскрежетало по грунту, но, к счастью, им все же удалось пройти невредимыми. Расстояние между врагами, к тому времени сократившееся до минимума, начало медленно увеличиваться. В этот момент японцы вспомнили, что их башни хотя и заклинены, но пушки все же заряжены и можно попытаться хоть так достать ненавистного врага. Залп из левой башни стал полной неожиданностью для русских моряков. Один из снарядов все же пролетел мимо, а второй ударил прямо в адмиральский балкон, полностью разворотив его и все смежные с ним помещения. Это и стало самым серьезным повреждением старого русского броненосца в том памятном бою. К счастью, ни машины, ни винты его не пострадали, и «Николай» медленно, но верно отрывался от своего противника, которого уже поджидали русские крейсера и миноносцы.

Картина русского броненосца, на всех парах удирающего от пытающегося его таранить японца, была настолько фантасмагорична, что стоящий на мостике «Баяна» Эссен поначалу не поверил своим глазам.

– Прикажете открыть огонь? – нерешительно спросил его старший артиллерист.

– Нет, своих зацепим! – скрипнул зубами тот.

Положение неожиданно спас Ливен – повинуясь его приказу, «Боярин» вырвался вперед и, подойдя к японскому кораблю почти в упор, пустил одну за другой две мины из бортовых минных аппаратов. Расстояние было слишком ничтожным, чтобы промахнуться, и два взрыва, прогремевшие один за другим, поставили точку в карьере бывшего китайского броненосца. Получив две подводные пробоины, «Чин-Иен» содрогнулся всем своим старым корпусом и стремительно затонул на глазах у ликующих русских моряков.

Пока военные моряки японского флота отчаянно сопротивлялись, на скопившихся в японской базе транспортах происходили не менее драматические события. Привлекаемые до сих пор лишь для перевозки войск и дозорной службы вспомогательные крейсера имели слишком слабое вооружение, чтобы противостоять русской эскадре. Несколько выстрелов из малокалиберных пушек в сторону резвящегося на рейде «Николая» они все же сделали, но на ведущем бой русском броненосце, похоже, этого не заметили. К чести командовавших ими офицеров, сдаваться им в голову не пришло, и они приняли меры для уничтожения своих кораблей. Увы, возможностей для этого было немного. Боезапас, имевшийся на мобилизованных пароходах, был слишком ничтожен для подрыва, и потому на них просто открыли кингстоны. К несчастью, глубины в бухте были невелики, и корпуса «Дайчи-мару» с «Дайнан-мару» остались торчать из воды по верхнюю палубу. В отличие от них, на вспомогательном минном транспорте «Касуга-мару» имелся изрядный запас мин и торпед. Командовавший им кэптеэн Арикава Тейхаку был решительно настроен не посрамить память самурайских предков и, приказав экипажу спасться, подорвал свой корабль вместе с собой. Как это ни странно, его решительность имела скорее негативные последствия. Мощный взрыв, разметавший на мелкие обломки транспорт, вызвал панику на судах снабжения и плавмастерских. Как ни старались офицеры прекратить ее, мобилизованные с гражданского флота матросы, не слушая их, один за другим бросались в море в попытке достичь близкого берега вплавь. Кое-где пришлось даже применить оружие, но пока они пытались восстановить порядок, в бухту вошли русские миноносцы и принялись высаживать на японские корабли абордажные партии. Всего удалось захватить три судна снабжения, плавмастерскую «Миике-мару», буксир и плавкран.

Что касается плавучего госпиталя «Кобе-мару», то победители ограничились лишь осмотром и, убедившись, что комбатантов на нем нет, потребовали его немедленного выхода в море. Кроме того, высаженные на берег десантные партии захватили около пятисот пленных и два орудия на импровизированной батарее, после чего приступили к уничтожению возведенных японцами построек, маяков и складов.

Адмирал Иессен, принимая во внимание полученные «Пересветом» повреждения, принял решение перейти со штабом на «Ослябю». Возможно, причина была еще и в обиде на Бойсмана, отказавшегося выполнить его приказ и первым войти на внутренний рейд архипелага.

Обойдя вместе с великим князем выстроенный для встречи с ним экипаж, Иессен с удовольствием поприветствовал моряков, вид которых после боя был несколько неряшливым, но донельзя бравым.

– Здорово, молодцы! – рявкнул он густым адмиральским басом.

– Здравия желаем вашему превосходительству! – проревели в ответ луженые матросские глотки.

– Вы недурно отстрелялись сегодня, Алексей Михайлович, – сдержанно похвалил Алешу адмирал.

– Благодарю, но это все покойный Михеев, поставивший артиллерийскую подготовку на первое место и добившийся весьма высокого результата.