Взгляд василиска

– Винтовку возьми, морячок ряженый, – пробурчал в ответ Архипыч.

– Чего бы это? – недоверчиво протянул Прохор.

– Того это, – огрызнулся старик, а потом неожиданно добавил: – Беду чую!

Надо сказать, что старый матрос никогда прежде не был замечен в предчувствиях, предсказаниях и тому подобных делах. Камер-лакей хотел было уже поднять его на смех, но затем передумал и велел кофишенку:

– Ваньша, ну-ка метнись за винтовкой, да револьверт не забудь!

Парень тут же забежал в дом, чтобы через минуту вернуться с казачьей берданкой и револьвером в кобуре. Винтовку эту подарил Алеше отец, когда тот был еще маленьким. В доме великого князя Михаила Николаевича все было подчинено строгой дисциплине, а сыновья его с младенческого возраста считались состоящими на действительной военной службе. Помимо всего прочего, это выражалось в том, что мальчики, одетые в форму, изучали ружейные приемы, могли быть назначены в караул или даже поставлены под ружье за непослушание. Но поскольку его младший сын был с рождения не очень крепок здоровьем, управляться с тяжелой винтовкой ему было трудно, поэтому отец и подарил ему винтовку казачьего образца, которая была легче и не имела штыка. К слову, это было единственное послабление, сделанное ему строгим отцом. Сам Алексей Михайлович, как и большинство артиллеристов, все, что было калибром менее трех дюймов, за серьезное оружие не считал, однако подарок отца хранил и всюду возил с собой.

Получив оружие, Архипыч тут же перекинул портупею с кобурой через плечо, зарядил берданку и, устроившись поудобнее, крикнул Прохору:

– Ну, чего застыл, трогай!

Самобеглая коляска, чихнув, выпустила облако черного дыма и бодро побежала по кривым улочкам Старого города. Ванька, немного обидевшись, что ему не дали никакого оружия, нахохлился на задней скамейке и глазел по сторонам. Впрочем, дорога ему была знакома до мельчайших подробностей, и вскоре он заскучал. В таких случаях на помощь кофишенку всегда приходила его фантазия. Скоро, подумалось ему, Алексей Михайлович получит под команду самый большой броненосец и поведет его на подлого врага, а Ваньку непременно возьмет с собой, потому как Архипыч уже старый, так что какой с него толк! В тяжелом бою они одолеют супостата, а когда хозяина ранит, то Ванька его спасет и получит за это Георгиевский крест. Тут парень немного задумался, потому что Алешка всегда был добр к нему и, наверное, ничего хорошего в том, что его ранят, нет. С другой стороны, если его не ранят, то отчего же его спасать? Так и не решив, за что именно его наградят крестом, парень вдруг понял, что они стоят.

– Чего случилось? – спросил парень.

– Ослеп, тля худая? – беззлобно ругнулся старый матрос. – Глянь, столбы валяются!

Действительно, несколько стоящих вдоль дороги телеграфных столбов были подпилены какими-то злоумышленниками. Поглядев на оборванные провода, Прохор с Архипычем переглянулись и поправили оружие.

– Вот что, Ваньша, – велел кофишенку камер-лакей, – я править буду, а ты по сторонам смотри, да упреди, ежели чего…

В этот момент из-за ближайшего холма прозвучало несколько выстрелов, один из которых сбил с Прохора кожаный картуз. Тот, не будь дурак, тут же упал, схоронившись за машиной, не забыв пихнуть продолжающего столбеть Ваньку.

– Пригнись, убьют еще!

Выдернув из кармана свой бульдог, он выстрелил в сторону холмов и снова пригнулся. Ответом ему был целый рой пуль, взбивших пыль вокруг автомобиля.

– Арихипыч, ты там живой? – крикнул камер-лакей старому матросу.

– Не дождешься, – отозвался тот.

– А чего не стреляешь?

– Почему не стреляю – стреляю! – медленно проговорил старик и действительно выстрелил.

Чей-то истошный визг тут же возвестил им, что Архипыч не зря так тщательно целился.

– Эй, русике, сдавайтесь! – крикнули им из начавшей окружать машину хунхузы. – А то мал-мал будем башка резать!

– А вот вам! – выругался в ответ Прохор. – Ишь чего надумали, облизьяны.

– Дайте и мне револьверт, – попросил Ванька, чувствовавший себя совершенно беспомощным в приключившейся с ними заварухе.

– Сиди уж, Аника-воин, – отмахнулся от него старый матрос, – еще зацепит ненароком, что я тогда твоему отцу скажу?

Неизвестно, чем бы еще кончилось дело, но к оборонявшимся у автомобиля слугам, пришла выручка. Далеко разносившиеся звуки перестрелки привлекли внимание оказавшихся неподалеку саперов, и командовавший ими офицер послал нескольких солдат во главе с унтером узнать, что происходит.

Хунхузы, оказавшиеся между молотом и наковальней, кинулись было наутек, но сбежать посчастливилось далеко не всем. Двоих из них тут же подстрелили Прохор с Архипычем, а третьему, совершенно ошалевшему и выскочившему прямо на них, камер-лакей ловко дал в зубы, отчего тот растянулся во весь рост на пыльной дороге.

– Кто такие? – спросил у слуг подбежавший унтер.

– Служащие его императорского высочества, следуем по его приказу в Дальний.

– А это кто?

– Так а мы почем знаем? Напали…

– Понятно, а что со столбами?

– Так они, поди, и подпилили, нехристи!

– Тьфу ты пропасть, – выругался унтер, – нам же эта морока их назад ставить и достанется!