Взламывая психологию

Отсюда следует, что мы воспринимаем лишь то, с чем можем что-то сделать, и сам процесс восприятия выступает как деятельность. Первоначально формы активности существа напрямую связаны с теми компонентами среды, которые ему необходимо учитывать для выживания. Человек, чье восприятие сознательно, может вовлечь в круг своей деятельности и объекты, которые напрямую никак с выживанием не связаны. Мы воспринимаем облака и звезды, строим модели Вселенной и модели элементарных частиц. Все это включено в нашу практическую и теоретическую деятельность.

Формы нашей активности – это своеобразные фильтры или «упаковки», которые позволяют нам воспринимать мир и взаимодействовать с ним. В качестве таких форм выступают перцептивные схемы, предметные и вербальные значения, а также более сложные структуры типа личностных схем, установок, мифов. К примеру, одно и то же событие люди воспринимают по-разному, а кто-то не воспринимает его вообще. Не только какую-нибудь политическую новость, но даже обычный предмет люди могут воспринять по-разному, если для взаимодействия с данным предметом у них «заготовлены» разные формы активности.

Структурность восприятия

Вы читаете книгу. Возможно, она находится у вас в руках, а может быть, раскрыта перед вами на столе. Структурность вашего восприятия заключается в том, что вы не можете увидеть книгу вне ее связей с другими предметами. Даже если вы представите книгу в пустом пространстве, это пространство все равно будет ее фоном.

Один из создателей гештальтпсихологии Вольфганг Кёлер демонстрировал структурность восприятия в знаменитых опытах с курицей. У вас есть две кормушки: темная и светлая. Вы можете легко научить курицу всегда искать корм только в одной из них – например, светлой. Но что будет, если темную кормушку заменить на еще более светлую? Оказывается, курица пойдет не к своей прежней кормушке, а к той, которая теперь является более светлой! С ее «точки зрения», корм по-прежнему нужно будет искать в более светлой кормушке из двух.

И курица, и человек воспринимает мир как систему отношений. Книга и стол соотносятся друг с другом как разные предметы, ножки стола и столешница – как части одного предмета. В ходе развития психики восприятие межпредметных

отношений предшествует восприятию внутрипредметных отношений (и не исключено, что способность видеть предмет как систему отношений присуща только человеку). Ребенок сначала не может представить предмет вне какого-либо контекста; поэтому, например, в детских книжках лягушку нужно рисовать рядом с кувшинкой или пучком травы. Формируя понятие предмета, мы обретаем способность мысленно вычленять его из актуальных связей и переносить в другой контекст. При этом становятся возможными переходы от межпредметных отношений к внутрипредметным и обратно (отвинтив ножку от табуретки, можно использовать ее как самостоятельный предмет).

В системе отношений могут разрушаться одни связи и формироваться другие. Эти механизмы лежат в основе агнозий, иллюзий, ложных узнаваний и других обманов восприятия.

Обычно нам легче узнать предмет, если мы воспринимаем его в знакомом контексте. Иногда, чтобы вспомнить какую-то мысль, нам нужно воссоздать (мысленно или в реальности) ситуацию, в которой мы находились (например, контекст разговора). Это примеры структурности не только восприятия, но психических процессов в целом.

Невозможно увидеть книгу вне ее связей с другими предметами. Даже если представить ее в пустом пространстве, это пространство все равно будет ее фоном.

На представлениях о структурности восприятия основаны многие приемы и техники психотерапии. Например, в результате контекстного рефрейминга человек может увидеть какое-либо свое качество или ситуацию в ином свете: то, что несло негативный смысл, может быть воспринято позитивно благодаря изменению контекста.

Установка

В начале XX века грузинский психолог Дмитрий Николаевич Узнадзе (1887–1950) повел серию интересных экспериментов. В одном из них он давал испытуемым для сравнения два предмета: в правую руку – маленький, а в левую – большой. Так повторялось 10–15 раз. Затем испытуемый получал два одинаковых предмета. Если в предыдущих повторениях различие между предметами было небольшим, то испытуемый по-прежнему говорил, что правый предмет меньше левого. Если же исходное различие было существенным, испытуемый утверждал, что теперь правый предмет больше.