Взлет и падение «Советского писателя»

Самому ему, увы, не было дано почувствовать, когда ему тоже следует остановиться. Как-то, после очередной пробежки, он зашел в ванную и упал прямо под душем: случился тяжелый инсульт. Через три дня его не стало.

Для тех, кто знал Владимира Федоровича близко, неизменно возникало ощущение, что в нем живут сразу два человека. Один открытый, добрый, незащищенный по отношению к друзьям и близким, другой, одетый в прочный хитиновый покров, жесткий, даже порой жестокий по отношению к недругам. Поэтому не было ничего удивительного в том, что у него были преданные и надежные друзья. Тендрякова либо очень нежно любили, либо остро ненавидели. Пожалуй, для сегодняшнего читателя особенно важно мнение о нем его недругов. При жизни Тендряков и Нагибин друг друга не любили, хотя оба были большими писателями и замечательными людьми.

Один — дворянин, аристократ, эстет, другой — мужик, медведь, резкий в суждениях. Узнав о смерти Владимира Федоровича, Юрий Маркович в своем «Дневнике» после нескольких резких слов, которые не принято говорить об умерших, нашел в себе силы написать следующее: «Он был настоящий русский писатель, а не деляга, не карьерист, не пролаза, не конъюнктурщик. Ото серьёзная утрата для нашей скудной литературы».

После смерти писателя страна все же воздала ему почести: в Вологде есть улица, названная в его честь, и библиотека, которую местные жители ласково зовут Тендряковкой, так же, как в Москве Библиотеку имени Ленина — Ленинкой, а имени Некрасова — Некрасовкой. Такого отношения потомков и должен был заслужить писатель, который однажды при встрече с читателями на вопрос: «Что вы называете нравственностью?» — ответил: «Критическое отношение к самому себе!»

Ответил не сразу, поразмыслив, и стало ясно, что готового ответа у него не было.

Григорий Бакланов

(1923–2009)

Прекрасный писатель Григорий Бакланов родился в 1923 году в Воронеже в семье служащего. Ему было десять лет, а старшему брату Юре двенадцать, когда умер их отец Яков Минаевич Фридман, всего на два года пережила отца их мать. Детей взяли к себе на воспитание ее сестры. Среднюю школу Гриша не окончил: поступил в авиатехникум, чтобы быстрее получить профессию, стать самостоятельным. Он прекрасно чертил и рисовал, поэтому брал работу на дом, чтобы немного помочь своим теткам.

Его брат Юра поступил на исторический факультет МГУ, в армию с началом войны его не взяли: он почти не видел левым глазом. Тогда он ушел в ополчение, стал командиром орудия и погиб на подступах к Москве. Буквально перед смертью он написал Грише письмо, просил, чтобы тот не шел на фронт, вначале нужно получить свидетельство об образовании. Письмо пришло вовремя и, пожалуй, спасло Гришу: он уже готов был бежать на фронт вместе со своим другом Димой Мансуровым.

Гриша сдал экстерном экзамены за 10-й класс, это ему пригодилось уже после войны при поступлении в институт. Тем временем немцы подходили к Воронежу, город постоянно бомбила фашистская авиация. Гриша вместе со своей тетей Бертой Григорьевной был эвакуирован в поселок Верещагино на западе Пермской области. В Верещагино тогда заново формировался вышедший из немецкого окружения артиллерийский полк. Потом Бакланов напишет, что он не понял, как его пропустили к командиру полка, да еще в тот момент, когда у того находился представитель из Москвы. Командир полка майор Миронов взглянул на худющего юношу, задал несколько вопросов об устройстве артиллерийских приборов, на которые тот, естественно, не ответил. Гриша сказал, что на фронте погиб его старший брат и он просит взять его в полк. Начальник из Москвы в чине подполковника спросил майора:

— На что он тебе нужен?

На это майор Миронов ему ответил:

— Человек — это такой материал, из которого все можно лепить, тем более если он сам хочет.

Он отдал приказ о зачислении юноши в полк, того приняли на довольствие и выдали обмундирование.

Так Гриша стал самым молодым бойцом в полку. Майор неизменно заботился о своем самом молодом бойце, частенько приглашал к себе на обед. В ноябре 1942 года он направил Гришу в артиллерийское училище ускоренной подготовки. Уже в августе следующего года младший лейтенант Фридман командовал взводом управления артиллерийской батареи: воевал на Украине, в Молдавии, Венгрии, Австрии. Был тяжело ранен, закончил войну командиром артдивизиона. О писателях того военного поколения Александр Твардовский однажды очень точно сказал: они «выше лейтенантов не поднимались и дальше командира полка не ходили».