Взлет и падение «Советского писателя»

С Юрием Трифоновым Бондарев дружил с институтских времен. Говорили они преимущественно о литературе. Однажды Юрий Валентинович позвонил своему тезке и другу:

— Юра, приезжай в Союз, — под «Союзом» подразумевался ресторан Дома литераторов, который Бондарев и тогда не любил, а сейчас терпеть не может.

— Зачем?

— Выпьем по рюмочке коньячка, поговорим.

От таких дружеских предложений отказываться было не принято. Они встретились.

После первой рюмки Трифонов сказал Юрию Васильевичу:

— Ты написал такую вещь… Теперь нам всем будет легче писать, потому что ты сказал то, что очень трудно говорить.

В этом был весь Трифонов. В нем не было ревности к чужому труду, чужому успеху. Он никогда не говорил плохого слова ни о ком из писателей. И был искренне влюблен в литературу.

Хорошо вспоминает Бондарев о Михаиле Абрамовиче Червинском. Близкими друзьями они не были, но Юрий Васильевич подолгу любил с ним беседовать. Червинский был великолепным рассказчиком. Вдруг, без всякого повода, он говорил:

— Знаете, Юра, заходим мы как-то в ЦДЛ…

Далее следовала невероятно смешная история. В этом была какая-то открытость души, доброта, которые Бондарев в нем чрезвычайно ценил.

С Владимиром Михайловичем Крепсом разговоры касались в основном кино. В начале 1960-х Юрий Васильевич был главным редактором Объединения писателей и киноработников на студии «Мосфильм». Крепс работал в этом объединении, был редактором кинофильма «Тишина» по роману Бондарева. На «Мосфильме» раз в неделю показывали западные фильмы, которые не шли в широком прокате, и киноработники смогли познакомиться со всем итальянским неореализмом, авангардизмом, с фильмами Антониони, Феллини и лучшими лентами, снятыми в Голливуде. Для обсуждения фильмов лучшего собеседника, чем Владимир Михайлович, трудно было себе представить. Его юмор, блестящее знание мирового кинематографа делали такие разговоры не только полезными, но и необычайно занимательными.

Еще одним соседом Бондарева был Михаил Ильич Ромм. Блестящий кинорежиссер и сценарист, автор таких шедевров мирового кинематографа, как «Ленин в Октябре» и «Ленин в 1918», «Обыкновенный фашизм» и «Девять дней одного года», к тому же учитель Г. Чухрая, Т. Абуладзе, В. Шукшина, А. Митты, А. Тарковского, Н. Михалкова, С. Соловьева, Михаил Ромм был ярким выдающимся человеком, к которому все понимающие кино люди относились с громадным уважением. Близко познакомились они на студии «Мосфильм», где был принят к постановке фильм «49 дней» по совместному сценарию Бондарева, Тендрякова и Бакланова. Фильм рассказывал о том, как баржу с четырьмя молодыми солдатами унесло в открытое море. Семь недель практически без еды и питья они дрейфовали на ней, пока их не заметили американские летчики. Ромму понравился сценарий, ему захотелось принять участие в этой работе, и ом стал редактором фильма. Сценаристы много и подолгу встречались с Михаилом Ильичем, человеком серьезным, глубоким и умным.

С другим своим соседом Геннадием Фишем, литератором и переводчиком, Юрий Васильевич общался много и запросто. Его участок был вблизи, поэтому тот неизменно подходил к забору во время строительства дачи и одобрял ход реконструкции. Жена Фиша, Татьяна Аркадьевна, позже была редактором одной из книг Бондарева «Мгновения». Фиш был известен прекрасными очерками о скандинавских странах. Когда Юрий Васильевич собирался ехать по приглашению в Скандинавию, он проштудировал книги Фиша и был полностью подготовлен к командировке.

С Александром Котовым Бондарев пытался разобраться в общности и различиях таких творческих областей как литература и шахматы. Ему было сверхинтересно столкнуться с представителем совсем другого умственного труда, ибо он считал, что в шахматах больше прагматизма, точности, они ближе к математике, технике, чем литература, хотя допускал наличие вдохновения и в шахматной игре.

Произведения Юрия Бондарева много и часто печатались и печатаются за границей. В 1950-е годы он только один раз был за рубежом, но в последующие тридцать лет такие поездки стали регулярными. Приглашали издательские дома, коллеги-писатели, на международные конференции, симпозиумы, даже на собрания отдельных писательских организаций. Приглашали университеты и колледжи на встречи со студентами и преподавателями, в пятидесятые и шестидесятые годы сверхпопулярны были международные дискуссии писателей. Нужно было не только приезжать, но и обязательно выступать перед своими коллегами. В те времена советская литература была в большом почете за рубежом. Произведения Юрия Бондарева переведены на 85 языков народов мира.

Эти поездки не только пропагандировали советскую литературу, они дали возможность Бондареву встречаться и разговаривать с самыми крупными американскими и европейскими писателями того времени, многими лауреатами Нобелевской и Пулитцеровской премий. Юрий Васильевич с большой теплотой вспоминает эти встречи.