Взлетая высоко

Не знаю, радоваться мне или бояться. Я не хочу разговаривать. Больше не хочу. Разговор ничего не изменит, и я уже сказала им все, что хотела, в своем прощальном письме. По крайней мере, я так думала.

В последний раз я оглядываю комнату Кэти и неохотно ее покидаю. Моя собственная комната по-прежнему выглядит так же, как и в тот день, когда я уехала. Меня охватывает странное чувство, когда вхожу в нее, ставлю деревянный ящик на тумбочку и сажусь на край кровати, чтобы снять сандалии. Когда я уезжала, то была абсолютно уверена, что никогда больше сюда не вернусь. Не в этот дом и не в эту комнату. И это было нормально, я смирилась с этой мыслью. Снова быть здесь – все равно что войти в неизвестный мир. Мир, в котором я точно знаю, где все находится, но который мне больше не подходит, потому что это не мой мир. Будто я перешла на другую сторону, как дети из Stranger Things – разве что моя комната все еще выглядит точно так же.

– Тебе что-нибудь нужно? – Мама с беспокойством смотрит на меня из-за двери. Длинное путешествие наложило на нее отпечаток усталости. Несколько темно-каштановых прядей, тронутых сединой, выбились из прически. Ее макияж почти полностью стерся. Круги под глазами и бледный цвет лица я уже видела, мама была такой и пару месяцев назад.

– Полотенца лежат в ванной. Я принесу твои вещи.

– Спасибо, – хрипло шепчу я, потому что в горле пересохло.

Она улыбается, но выглядит такой грустной, что у меня сжимается сердце.

– Все будет хорошо. Отдыхай, Хейли.

С этими словами она прикрывает дверь, оставляя маленькую щель, как всегда делала раньше, когда мы с Кэти были детьми и делили общую комнату.

Внезапно усталость накрывает меня, и я едва не падаю. Каждое движение причиняет мне боль. Даже дышать трудно. Несмотря на это, я как-то умудряюсь стянуть с себя платье. Я оставляю его лежать на полу, сворачиваюсь калачиком в одном нижнем белье под одеялом и закрываю глаза. Знакомые звуки дома – единственное, что я замечаю перед тем, как заснуть.

Глава 14

Хейли

Когда я открываю глаза, в комнате уже светло. Мне нужна секунда или, может быть, две, чтобы сориентироваться и понять, почему все вокруг кажется таким чужим и знакомым одновременно. Постепенно воспоминания возвращаются ко мне: я наконец осознаю, что произошло и почему я здесь. Дома. В старой комнате, которая выглядит практически так же, как и в тот день, когда я отправилась в колледж вместе с Кэти.

Кэти…

Я сильно кусаю нижнюю губу, ожидая, что вот-вот боль пройдет, но это не так. Боль всегда будет со мной, независимо от того, что я делаю.

Мой взгляд останавливается на сумке рядом с дверью. Когда я уехала из дома три месяца назад, она выглядела относительно новой. Теперь на ее боку небольшая царапина, в левом нижнем углу дырка, а переднюю молнию заело. Эта сумка была мне такой же верной спутницей, как и старенькая «Хонда», оставшаяся в Фервуде. Возможно, машина уже не за закусочной, а у Лекси в мастерской. Рано или поздно мне придется решить, что с ней делать. Эта машина слишком важна для меня, да и ее ремонт обошелся мне в кругленькую сумму… Но могу ли я оставить ее там навсегда? Или просто продать?

Громкий звон посуды вырывает меня из размышлений. Похоже, папа спустился на кухню. Насколько хорошо он подкован в делах фирмы и суда, настолько же неуклюж дома. Он неплохо вбивал гвозди по необходимости или чинил вещи, но горе тому, кто даст ему в руки тарелку или, не дай боже, прекрасный фарфор. Несколько лет назад он разбил кружку из сервиза маминой прабабушки, и с тех пор ему не разрешают даже подходить к витрине. Понятия не имею, сколько раз маме приходилось покупать новую посуду, в результате чего у нас собралась удивительная коллекция из чашек и тарелок всех цветов, форм и размеров. От этой мысли на моем лице расползается улыбка.

Сколько вообще времени? И какой сейчас день недели? Разве родители не должны быть на работе?

Я сажусь на кровати и поправляю волосы. Хотя я и слышу приглушенные звуки с первого этажа, мне кажется, что в комнате непривычно тихо. Нет ни шума из закусочной, ни звуков автомобилей с Мэйн-стрит… а еще нет голоса Кэти и музыки, которую она громко включала. Только тишина. Меня окружает мертвая тишина.

Пока мои мысли не зашли слишком далеко, я подбираю одеяло и встаю. Мышцы протестуют, спина хрустит, а желудок урчит. Я шаркаю в ванную, которую делила с Кэти, включаю воду и встаю под душ. На несколько секунд. Минут. Может быть, и часов, потому я не выхожу из душевой до тех пор, пока вода не сменяется с теплой на холодную и у меня не остается выбора. По крайней мере, теперь я достаточно бодрая. И это даже без кофе!