Взлетая высоко

– Что, прости? Разрешать мне? – в ужасе повторяю я. Потому что это какая-то шутка. Они же шутят? Они же должны понимать, как смехотворно звучит их заявление. – Мне уже не тринадцать, если вы забыли, а двадцать один год. Вы ничего не можете мне разрешить или запретить. Ни эту поездку, ни встречу с друзьями, ничего, черт возьми!

– Не в таком тоне, Хейли.

– Почему бы и нет, папа? Или стой, подожди. Дай угадаю. В моем тоне виноваты Чейз и Фервуд, да? Так же как и в том, что я захотела покончить с собой. Вот что вы хотите этим сказать! Вы ищете виноватого, вместо того чтобы разбираться с реальными причинами!

– Хейли… – За секунду мамин тон меняется с обвинительного до встревоженного. Она подходит ко мне, чтобы обнять. – Успокойся, дорогая. Ты же не говоришь всерьез.

– Нет, – я уклоняюсь от нее и сжимаю ключ от машины так крепко, что он впивается в ладонь. – Я не хочу успокаиваться. И пить эти чертовы таблетки я тоже не хочу.

Папа выглядит искренне озадаченным.

– Это несправедливо…

Может быть, и так. Но я не могу остановиться, будто кто-то щелкнул переключатель, и теперь из меня выплескивается все содержимое. Эмоции. Мысли. Плевать, насколько травмирующими могут быть мои слова.

– Знаете что? Я скажу вам, что такое несправедливость. Несправедливо, что мой лучший друг умер от ужасной болезни. Несправедливо, что я больше никогда не увижу Кэти и не встречусь с Джаспером. И как вы мне помогли? Вы оставили меня в одиночестве. Вы были здесь, но с таким же успехом могли быть на другом конце света, потому что не замечали меня. Вы, возможно, вытеснили это из памяти, потому что вам так удобнее, но вы никак не отреагировали, когда я рассказала вам о запланированной поездке. Вам было все равно. Вам было плевать на меня. Вы хотите сказать, что Чейз и Фервуд подтолкнули меня к самоубийству? Но знаете ли вы, что на самом деле стало спусковым крючком? Что на самом деле привело меня на плато в то утро? Это были вы! И если бы вы внимательно прочитали мое письмо, то знали бы это! Тогда бы вы знали, как больно мне сделали. Если бы я умерла вместе с Кэти, всем стало бы лучше!

Молчание. Потрясенные лица. Родители смотрят на меня так, словно мы не знакомы. Будто своей истерикой я только что подтвердила мамины слова. И, возможно, это на самом деле так. Потому что я больше не прежняя Хейли. Понятия не имею, кто я теперь, но определенно не та девушка, которую они когда-то знали.

Слезы бегут по маминому лицу.

– Это же неправда, милая… – Ее голос такой тихий, беспомощный.

– Да неужели? – Я растягиваю губы в ироничной улыбке, несмотря на то что мои глаза горят.

– Ты нам не безразлична, Хейли, – мама делает несколько шагов ко мне и кладет руки на мои плечи. – Так никогда не было и не будет. Ты же наша дочь.

Ах, теперь я снова их дочь?

Мне нужно мгновение, чтобы понять, что не только ее глаза наполнены слезами, но и мои. Следующие слова – всего лишь хриплый шепот, но я должна их произнести. Если не скажу все сейчас, то никогда этого не сделаю.

– Тогда почему вы оставили меня одну? Я так нуждалась в вас, но вы этого не замечали.

– О, Хейли… – Мама пытается обнять меня, но я резко отстраняюсь, пока не врезаюсь в дверь.

Папа со вздохом потирает лоб.

– Мы просто пытаемся делать то, что лучше для тебя. Для всех нас.

– И откуда вы знаете, что лучше? Кто дал вам право решать, что для меня хорошо, а что нет? Как вы можете судить моих друзей, если вы их даже не знаете – и меня, кажется, тоже. Мама сама сказала…

– Хейли…

Я качаю головой. Нет. Я больше ничего не хочу слышать. Не могу. До этого момента на ногах меня удерживали адреналин и гнев, но теперь вся накопившаяся во мне усталость дает о себе знать. Прошлой ночью я практически не спала, и этот разговор, эта ссора просто добивают меня.

– Я не хочу об этом говорить, – признаюсь я. – Я хочу… Я просто хочу лечь в свою постель и уснуть. Пожалуйста.

Я указываю на дверь и делаю шаг в сторону. Мама и папа медлят, кажется, хотят еще что-то сказать, но ничего не происходит. Они покидают мою комнату, и я закрываю за ними дверь, хотя больше всего на свете хотела бы ее громко захлопнуть. Но даже для этого мне не хватает энергии. Я не буду бежать за ними и что-то разъяснять, вместо этого я оставляю наш конфликт неразрешенным, чего прежняя Хейли никогда бы не допустила. Но прежняя Хейли не стала бы сбегать из дома среди ночи и не поссорилась бы с родителями. Возможно, мама права хотя бы в одном пункте: она меня больше не знает. Я и сама себя не знаю. Возможно, я уже не та девушка, какой когда-то была и которую родители до сих пор так отчаянно пытаются вернуть. И я устала притворяться, что эта старая Хейли еще существует.

Я задергиваю шторы, снимаю одежду и надеваю удобную футболку, затем ложусь в постель только для того, чтобы через две секунды снова встать и поставить телефон на зарядку. Но пока я жду, когда загорится дисплей, у меня слипаются глаза, и я засыпаю.

Глава 23

Чейз