Взрыв

Когда мы оба оказались в кабине, заключенный принялся заводить мотор, натянул на себя шлем, наушники и пристегнулся. Я подумал, что следует поступить так же, поискал вокруг, шлема не нашел, но все остальное повторил в точности. Из здания начали выбегать солдаты, парочка бежала из-за угла. По нам открыли огонь, но в этот момент мы уже набирали высоту. Издав радостный вопль, заключенный схватился за штурвал и мы покинули площадку возле полицейского участка города Ломоносова. “Лишь бы нас ракетой или гранатометом не сбили”, – пронеслась в голове мысль, но я все равно облегченно откинулся на спинку сиденья. Все случилось так быстро, что я еще не осознал этого. Выходя из номера в отеле в сопровождении Михаила Лей Мортанс, я не ожидал, что через несколько минут буду лететь к столице, чтобы спасти Скарлатину. Именно это я и должен сделать. А еще спасти принца Дамиана, как я обещал маршалу, и не дать Рейнхарду стать Императором.

Смотря в окно, на удаляющийся город, я с трудом верил в то, с какой легкостью нам дался этот побег, но прокручивая в голове случившееся, понял причину. Михаил Лей Мортанс за все эти недели вошел в круг доверенных лиц Рейнхарда, для принца он выступал голосом разума, ведь всегда высказывал противоположную ему позицию, помогая увидеть ситуацию с разных сторон. Да и принц видел в мужчине своего тестя, должно быть это сыграло определенную роль, и он стал доверять ему безоговорочно. Эта близость помогла Михаилу грамотно спланировать освобождение пилота, привезшего вести из столицы вместе с посланием от Рэймонда, и организовать наш с ним побег. Что теперь грозит главе семейства Лей Мортанс я не знал, но подвести его просто не мог.

Глава 22. 1147

Когда красная крыша и стены белого особняка замаячили впереди, я с трудом смогла сдержаться и не перейти на бег. Отделавшись легким испугом на встрече с принцем Рейнхардом и всеми почитателями Скарлатины Лей Мортанс, я уже и не надеялась когда-нибудь снова оказаться в стенах родной академии. Провожавший солдат едва успевал переставлять ноги, следуя за мной по неочищенной дороге к ступенькам и высокому крыльцу с колоннами по обе стороны. Особняк выглядел не таким, как в последний день моего пребывания в нем. Массивные железные ставни закрывали все окна, утяжеляя здание, делая его внешне более грозным и суровым, чем я помнила. В моей памяти он навсегда останется белым, воздушным облачком под красной крышей, с цветами в горшках под каждым окном и тянущимися вверх по сливным трубам и решеткам балконов вьюном. Даже зимой, когда растения засыхали, академия выглядела воздушной и мягкой, не как сейчас – массивной, тяжелой, покинутой.

Взбежав по ступенькам и остановившись перед двойной дверью, я с замиранием сердца какое-то время просто смотрела на нее и не могла отвести взгляда. Такая знакомая и родная, ведь у меня просто куча воспоминаний, связанных с ней. Пока я стояла, солдат нагнал и остановился возле первой ступеньки, не собираясь подниматься наверх. Мужчина озирался по сторонам в поисках предполагаемых опасностей и кутался в объемную, дутую куртку. По одному его выражению лица можно понять – спутнику просто интересно понаблюдать за мной и усмехнуться, когда я развернусь и уйду от особняка нисчем. Вот только он не предполагал, что только я во всем городе сейчас могла открыть эту дверь.

Нам каждый год проводили инструктаж по безопасности и протоколу, который будет активирован в случае объявления войны или захвата города неприятелем. Оттого я не удивилась при виде ставен и отсутствия привычной жизни на территории, огороженной кирпичным забором. Логично предположить, что раз маршал сдал город, как ходили слухи, то руководство академии примет решение задействовать протокол безопасности – заблокировать все входы и выходы, а жителям академии спуститься в оборудованный бункер. Эти действия были согласованы с Императором, хорошо прописаны и продуманы. Ведь, что могут сделать солдаты вражеской армии в захваченном городе? Помимо всего прочего – насиловать женщин, а честь обитательниц этой академии дорого ценится в высших слоях нашего общества.

Стоя и смотря на дверной звонок слева, я боялась только одного – мои данные могли убрать из списка допуска сразу после вывоза из академии. Если успели это сделать – внутрь я никак не попаду, и это будет означать конец, ведь идти мне некуда. Поднеся палец к кнопке звонка, я закрыла глаза, вздохнула и прикоснулась к ней, позволяя датчикам просканировать отпечаток. Да, на безопасность своих будущих фавориток Император потратился, словно за дверьми этого особняка был весь его мировой запас, а не кучка девушек. Раздался продолжительный писк, а после едва слышный щелчок. Дернув ручку двери, я с трудом удержалась от нахлынувшего порыва попрыгать на месте хлопая в ладоши от радости.