We're all on fire (СИ)

— Он не уйдёт. Хазза не уйдёт. Гарри не уйдёт. Он не уйдёт, — с такими словами шатен уснул примерно в пять часов утра. Когда же он проснулся, его накрыло осознанием одного факта.

Он ушёл. Гарри, очевидно, прождав шатена всю ночь, ушёл, собрав все вещи и из гостевой, и из комнаты Луи, отовсюду. На столе Томлинсона ожидала, как и всегда, чашка горячего кофе, но теперь рядом с ней не было никакой глупой записки или печений, купленных в спешке в ближайшем Старбаксе.

Луи не знал, что он чувствовал. С одной стороны, ему стало легче, но с другой он чувствовал себя ну очень дерьмово. Он осознал, что не хотел такого исхода. Он попытался поговорить со Стайлсом, но не мог. Во-первых, он просто не мог подобрать слов. Во-вторых, когда он набрал Стайлса вечером, телефон того был вне зоны доступа сети. В-третьих, Луи в очередной раз убедился в том, что он придурок. В-четвёртых, Найл, кажется, пытался донести до него то же самое вот уже три часа.

— Ты придурок, — тяжело вздохнул блондин уже раз пятнадцатый за полчаса, — Поговори с ним.

— Он не берёт, — тихо проговорил шатен.

— Конечно он не берёт, он на вечеринке, — Найл устало потёр переносицу.

Луи почувствовал, как что-то внутри скручивается — Гарри не ходил на вечеринки практически три недели. Он ежедневно сидел с Томлинсоном, не отлучаясь почти ни на минуту — только по желанию самого шатена. И он чувствовал себя самым крупным придурком на всей планете. Он лишь яснее понял причину своего избегания, но теперь лишь сильнее не хотел это принимать. Ведь такое бывает только в тупых книгах, разве нет? Он-то умный и логичный человек. Вернее, он так всегда считал.

Он не виделся с Гарри неделю. Они не пересекались, не писали друг другу, не звонили. Луи честно уверял себя в том, что всё в порядке, понимая, что теперь ему если не тоскливо, то уж точно скучно. Ему не с кем было поговорить, не с кем было разделить бутылку пива перед сном. Найл стал приходить к нему чаще, но теперь Томлинсону лишь становилось хуже, когда тот уходил. Он знал от Лиама и Зейна, что Гарри возобновил походы на вечеринки. Сам Томлинсон вернулся в школу. Он и забыл о своём растяжении, на самом деле. Он получал так много заботы, что нога перестала его беспокоить ещё на вторую неделю. Теперь же Томлинсон чувствовал себя так, будто ему сейчас было хуже, чем тогда, после матча.

Вот так, «прекрасными» мыслями и настроением Луи встретило утро двадцать четвёртого декабря. Едва открыв утром глаза, он сразу же закрыл их и пожелал больше никогда не открывать. Но его заставил подняться шум, доносящийся с первого этажа. Наскоро умывшись и одевшись — про укладку шатен даже не подумал — Томлинсон спустился и, конечно же, встретил своих сестёр и родителей. Близняшки стояли впереди всех с тортом и воткнутыми в него свечами, тепло улыбаясь брату. Луи не смог сдержать улыбку и в очередной раз подумал о том, что, каким бы идиотом и мудаком он ни был, у него всегда есть люди, которые его поддержат.

— Загадывай желание, мой уже взрослый малыш, — произнесла Джоанна с тёплой улыбкой.

— Да, Лу, задувай уже, а то тяжело держать, — пробормотала Дейзи.

Улыбнувшись, Томлинсон подошёл к сёстрам и на мгновение задумался. Чего бы ему хотелось больше всего? Вероятно, мозгов. Или просто избавления ото всех проблем. Чтобы всё было легко и просто. Ну и желательно, чтобы всё было ясно.

— Дуй уже, господи, — взмолилась Физзи. Луи, усмехнувшись, глубоко вздохнул и задул все свечи разом. Сёстры и родители сразу же захлопали в ладоши, вызывая у шатена тёплую улыбку.

— А теперь дай я тебя обниму. Не зря ведь мы держали эту штуку полчаса, — с этими словами Дейзи повисла на Томлинсоне, обвивая его руками за шею.

В итоге Луи опоздал в школу на первый урок. Каждая сестра считала своим долгом пожелать ему чего-то особенного и подарить свой подарок именно утром. Родители, к сожалению, остаться со своими детьми до конца не смогли, ибо у них, всё-таки, работа, но они всё равно поздравили Луи с днём рождения и пообещали подарить главный подарок вечером — будто бы для Томлинсона это было важно.

В школе, конечно же, к его опозданию отнеслись мягко. Он всё-таки был одним из самых успешных учеников, ещё бы ему что-то сказали. Так как он пропустил историю, он решил найти Найла и подробно расспросить того, что было на уроке. Когда он пришёл в кабинет физики, в него влетело нечто юркое со светлыми крашеными волосами, вероятно, ирландского происхождения.

— Найл, — рассмеялся Луи, обнимая Хорана в ответ.

— Я думал ты прогуляешь, тварина, — пробормотал блондин, утыкаясь носом в шею Томлинсона.

— Ого, вау, спасибо, Найл. Я тоже тебя очень сильно люблю, — улыбнулся Луи и отцепил, наконец, Найла от себя.

— С днём рождения, Томмо, — улыбнулась сидящая за своей партой Дани. Луи, улыбнувшись в ответ, обнял подругу и поблагодарил, тут же поворачиваясь к третьему человеку.