Wild Cat (СИ)

— Сомневаюсь, — он лег на меня, накрывая собой, тяжело придавил… Я с усилием выгнулся, пытаясь сбросить его, но только теснее вогнал в свое тело. Главное, не подавать виду, что мне нравится. Снова облизываю губы. Где продолжение? Продолжение потекло мне в ухо ехидным смолистым шепотом. Его грубость распаляет меня еще больше. — Скорее, ты хочешь, чтоб отымели тебя. Я позабочусь.

— Разве похоже, что я сплю с кем попало?

— Заткнись. Девственник.

— А ты извращенец. Трахальщик дохлых овечек.

— Стюарт…

— Я Винсент, а ты идешь на хрен.

Все, наигрались в охотника и жертву. Я бросил прикидываться недотрогой и сцепился с ним в каком-то подобии борьбы. Девяносто захватывающих дух секунд, первый и последний раунд. По результатам у меня: заломленные руки, синяк под ребрами и уникальный отпечаток пятки на спине. На нем — ни царапинки. Восхитительное начало отношений.

— Сдаешься? — победитель оседлал побежденного и для убедительности еще врезал тяжелым кулаком в подушку, в миллиметре от офигевшего лица. То есть — моего лица.

Я вспомнил о партизанах.

— Когда блохи в твоей волчьей шкуре спляшут буги-вуги, Бэл.

Он ухмыльнулся, очень довольный, и рухнул на меня всем телом. Я охнул, замечая перемену в его хищно сощуренных глазах. Разминка кончилась, можно начинать бояться.

— Что ты себе представлял? — спросил он изменившимся шепотом.

— Что угодно, но не это, можешь поверить на слово.

— Жалеешь?

— Нет.

И мы напали друг на друга снова. Только борьба была короче, ругательства сочнее, а результаты впечатляли. Он сжимал меня, как пленника гестапо в тисках, от передавленных вен в глазах потемнело, белые пятна перемежались с кровавыми, я едва ловил воздух ртом. А Бэл затыкал мне и рот, и нос, заставляя дышать содержимым его прокуренных легких… или ничем и сдохнуть от удушья. Я сдох, но пощады не попросил.

Он расслабленно разложил меня на себе и смеялся, шепча очередные колкости в адрес моей девственности, но я не мог лежать спокойно и вертелся в его объятьях, предвкушая первую порцию обещанного траха. Лизал его пальцы, лизал жадно и нетерпеливо, кусал за шею, за губы, даже за подбородок… отвечал на грубые развратные поцелуи, от которых мое стоявшее колом достоинство оставляло все новые и новые следы смазки на его рельефном животе. Бэл меланхолично щупал мои ягодицы, раздвигал и пробовал языком тугое отверстие. Оно сжималось, а я стонал, изнемогая. Вовнутрь затекала густая слюна, капала по ногам, он размазывал ее, резко прижимая меня задницей к обжигающему члену, но обрывал грязные приготовления на полпути, скользя по моему телу обратно вверх и опять впиваясь мягкими губами мне в рот. Мне их уже мало, я хочу продолжения с гестапо, хочу воплей и крови.

Своих воплей. Своей крови.

Когда ты, наконец, всадишь в меня свой длинный агрегат?

— Я хочу тебя, садист. Я готов, трахай! Ты самостоятельно меня изнасилуешь или кого-то из «кошек» с этажа на помощь позвать?

— Стю, ты будешь готов, когда это определю я. А пока наслаждайся моей добротой. И последними минутами детства, — он в очередной раз очертил языком контуры моего рта и ввел мне в анальный проход два мокрых пальца. Они двигались осторожно, но во мне слишком узко, и мне так жарко… Я раздвинул ноги шире, будто это могло помочь. Ловил ртом невкусный воздух и гадал, что Бэл будет делать дальше. Прикрыл глаза и шевельнул бедрами, насаживаясь на его пальцы сам… таким испорченным никогда раньше себя не чувствовал.

— То есть это ты был сейчас не злым?

— Ляжешь мордой в подушку, если будешь много болтать.

Я показал ему средний палец и повернулся лицом в подушку без принуждения. Ну давай уже, бери меня, я умру от предвкушения раньше, чем ты соизволишь удовлетворить нас обоих.

Мелкие холодные капельки… Бэл стряхнул их с крайней плоти мне на спину и приставил к моему полураскрытому отверстию член. Я покрылся мурашками от легкого прикосновения, я помню все до мельчайших подробностей. Он крепко сжал мои вспотевшие ягодицы, пристраиваясь ближе, и с усилием вогнал в меня головку пениса, гладкую и твердую, как камень. Я сглотнул, переводя дыхание. Не больно… только немного странно ощущать в себе чужое тело, его самую горячую часть. Рефлекторно хочется вытолкнуть обратно и освободиться, Бэл жестоко пресекает это, двинув тазом и вонзая в меня член почти наполовину. Все еще не больно. Только глаза почему-то наполнились слезами. Слишком тугое совокупление, все вены, рельефно проступившие на его возбужденном пенисе, я чувствую, каждый бугорок, движение кипящей крови… Я уткнулся покрепче в подушку, ощущая проникновение все дальше и дальше вглубь себя. Горячо и тесно. Это все? Жаль. Наверное, приятных ощущений не предвидится, для них изобрели минет.

— Стю… — Бэл вошел до упора, его член целиком устроился во мне, и я чуть не всхлипнул от разочарования. Какая гадость. И ради этого я тут сгорал от нетерпения. — Стю, ты дрожишь.

Он лег, прижимаясь ко мне всем телом, руки очутились на моем напряженном животе и остановили нервную дрожь. Но мне по-прежнему непонятно…