X-avia

рулетка. Никогда не знаешь, что случится ближайшие пять минут. В любой момент может

позвонить диспетчер, и ты полетишь то ли на жаркие курорты, то ли на крайний север. А

пока я вкатываю чемодан, внутри которого чего только нет: от шерстяных свитеров до

пляжного саронга. Мне предстоит провести в авиационном отеле двенадцать часов ночи

или дня, в зависимости от того, какого времени суток резерв. Дневной резерв – с восьми

утра до восьми вечера; ночной – наоборот.

Ходят слухи о призраке одной девочки-стюардессы, выбросившейся недавно из окна в

отеле во время ночного резерва. Причиной самоубийства послужили, как ни банально,

проблемы в личной жизни. С тех пор то и дело по службе меж экипажей рассказываются

невероятные истории о том, как кто-то заселился в номер, и, проснувшись, обнаружил на

соседней кровати сидящую в форме девушку. Безымянный свидетель спросонок

поинтересовался, кто она, откуда прилетела или куда летит, на что в ответ получил

холодное молчание. Стоило моргнуть или потереть костяшками глаза, как девушки и след

простыл. Так призрак обходится с мужчинами. Других девочек суицидная душа

предпочитает накрывать ледяными ладонями во время сна либо душить. После подобных

столкновений с иным миром люди выходят утром из отеля, находясь в удрученном

настроении и под весьма негативным впечатлением.

И впрямь что-то изменилось в отеле. Уют ковровых дорожек и вкусная еда не могут

подавить общую нервозность, подвешенное состояние, неизвестность касательно того,

предстоит ли тебе сегодня вернуться домой или же улететь за тысячи километров на

неделю.

Я закрываюсь по макушку кремового цвета одеялом, и мне снится первый

беспокойный сон о звонке диспетчера. Судорожно пытаюсь вспомнить, все ли вещи у

меня с собой и сколько осталось еще не разменянной валюты на случай заграничной

командировки. Годы идут, а я все никак не могу привыкнуть к резерву, слишком уж

большое это для меня напряжение.

На прикроватной тумбочке рядом со мной остаются пепельница, планшет для чтения

электронных книг, портсигар, бордовая помада «Sehnsucht» и мобильный телефон, на

дисплей которого я смотрю каждые полминуты. Номера очень здорово обустроены, тут

есть гладильная доска с утюгом – невероятно удобно, придумано как раз на случай

ненавистного телефонного сообщения: «Вы летите туда-то таким-то рейсом, вам на сборы

десять минут». В каждом номере есть возможность смотреть по телевизору онлайн-табло

рейсов. На нем ты находишь свою авиакомпанию, пункт назначения, в который

ближайшее время должен осуществиться вылет, высчитываешь время явки и

прикидываешь свою вероятность быть выдернутой из теплой кровати отеля, выдернутой

из резерва; прикидываешь свою вероятность заменять кого-то неожиданно заболевшего

или безнадежно застрявшего в пробке на выезде из Большого Города. Табло подмигивает

своими переполненными информацией строчками, подмигивает ровно в такт твоему

учащенному от волнения сердцебиению. Я гипнотизирую онлайн-табло в телевизоре,

гипнотизирую дисплей мобильника, гипнотизирую наручные часы-наручники: прошел

еще один час, вот, еще один час прошел…

Наконец, меня снова одолевает сонливость, и я вновь прячусь под тонкое одеяло,

покров кровати, чтобы закрыть уши, не слышать непрошенных звонков, я проваливаюсь

во второй беспокойный сон, выхожу на второй круг ада. На этой ступени мне снится

незнакомый номер с последними цифрами 18 18. Я снимаю трубку. Диспетчер

спрашивает, не желает ли Клео сделать перерыв. Я уточняю, что именно за перерыв.

Оппонент предлагает особую услугу – релаксацию. Я заказываю перерыв, например, на

час, но потом, после восьми, мне придется пробыть в резерве еще один дополнительный

час, компенсируя тем самым время перерыва. Я отказываюсь от этой услуги, решив

отстреляться сразу и не тянуть резину. Потолок плачет на меня белыми пудровыми

слезами Пьеро, драматическим ревом штукатурки, капли густеют прямо в воздухе,

зависают на полпути от моего тела, распластанного на кровати в беззвучной мольбе. Что-

то нехорошее произойдет в соседнем номере, в номере 910. Или 912, не помню. От какого

номера у меня ключ? Я достаю из внутреннего кармана пиджака ключ с выбитыми на

брелоке цифрами 910, и тут же кладу его обратно в карман, убедившись, что память мне

пока еще не изменяет.

Я разворачиваю еще теплый и свежий экземпляр газеты «X-Avia», вспоминая, какой

теплый и свежий хлеб мы отламывали с Дантесом когда-то под дождем на остановке

возле супермаркета «Карусель». Я пытаюсь читать свой любимый детектив, в котором

Мира пытается установить признаки пассажиров электрички, в котором пассажир

электрички должен быть убит. И да, Кристабель, я же рассказывала тебе о том, как эта