X-avia

24 сентября, 10:05

Любимая моя, я улетел. Удачного тебе дня. Жизнь моя! Целую! Люблю!

26 сентября, 8:41

Ну где же красавица моя? Когда же ее обниму и поцелую? Жду тебя, любимая!

28 сентября, 15:10

Дождь идет. И от этого еще больше болит голова… И тебя нет рядом… И не могу

прикоснуться к тебе… И как до завтра дожить и не свихнуться от тоски и от этого

долбанного мира… Люблю тебя и поэтому еще жив…

2 октября, 9:50

Милая, я улетел. До вечера. Люблю.

2 октября, 19:31

Солнышко мое, я приземлился. Жду тебя, любимая.

24 октября, 22:08

Такая же мягкая, как ты! Мася!

24 октября, 22:32

Вот только нашей знакомой сиротки мне в экипаж и не хватало! Чем занимается моя

девочка дома одна?

25 октября, 7:06

Мася моя пушистая, я прилетел, скоро буду. В службу не пойду.

26 октября, 15:14

И я тебя люблю. Спасибо. Зарплатные квитки взял. Скоро буду. Целую.

28 октября, 22:19

Малышка, я в ***. Люблю тебя. Долго не сиди. Утром вставать. Целую.

29 октября, 7:15

Я прилетел. Скоро буду.

Глава 25.

Мост

«Я был холодным и твердым, я был мостом, я лежал над пропастью.»

(Ф.Кафка, «Мост»)

Кристабель – к Дантесу:

Последние пару недель, те пару недель, что я живу без тебя, я полюбила работу. На

крыльях попутного ветра лечу в аэропорт, он больше не каменоломня, я каждый вечер

крахмалю воротник, чтобы моя форма выглядела безупречно, я собираю чемодан с такой

тщательностью, с таким нетерпением жду очередного рейса, что нет сил усидеть на месте.

Б. организовал фотосессию для моего нового сайта, правда, на тех фотографиях я злюка и

заморыш, как раз спустя три дня после того, как уехала их Черных Садов, но фото все

равно классные, они профессиональные, я на них прямо суперзвезда.

Услышь меня, поговори со мной, говори со мной еще, еще жестче, говори со мной, мы

всегда всё решали путем разговора, послушай меня, поговори со мной еще, и еще, и еще, и

еще, я говорю с тобой за раздельные километры за часовые пояса, и мне все равно. Я

говорю в кабинете врача, душевного доктора, за мои заработанные каторжным трудом в

этой каменоломне, вспомни, мы вместе там работали в этой каменоломне, о черт. О черт,

дни и ночи мы там работали, а ты сегодня в Вене, а я, а что я, а где я, сегодня я у своего

психоаналитика, как настоящая суперзвезда, а ты в Вене, это выносит мне мозг.

В пограничной деревне, где много заборов я встречала тебя из моей любимой Вены, ты

привез мне много красненьких фарфоровых Моцартов, шоколадных Моцартов, принцессу

Зизи и Франца-Иосифа, там я ждала тебя, в той деревне, в черном плаще, в шляпе Джека-

Потрошителя и кружевных чулках на поясе, я так встречала тебя, и ты привозил мне

музыкальные шкатулки, эти скрипочки, играющие Моцарта, ты обнимал меня, и

деревянные руки шлагбаумов не держали транспорт, который вез тебя ко мне. Твои руки

худые, мои руки худые, мы обнимались, два счастливых шлагбаума, деревянными от

сентябрьского холода руками.

А на днях я была там проездом, и деревья стылые, туман окутал лес и вывески

магазинов по-прежнему горят, но там внутри никого нет и дома все пустые, и самолеты

летят пустые и невероятно тяжелые сами по себе, я видела, это то, что бывает с миром, в

котором нет тебя. Посмотри, во что я превратилась: я – классный шлагбаум, не сыщешь

рук худее моих!!!

Пачка сигарет с надписью «Курение убивает», в первом слове обведем в кружочек

буквы ИЕ, во втором – буквы АЕ, посмотри на меня, что со мной стало в поселке Черные

Сады, в нашей любимой каменоломне в ночную смену, я неслась туда сломя голову, зная,

что мы работаем вместе и нам хорошо работать вместе, или наш дом с вафельной

скатертью на деревянном столе, развернутом наподобие доски, на которой ты гладил

походным утюгом нашу форму.

Датой, которую я черным крестом зачеркнула в своем ежедневнике, я провожаю тебя

на рейс. И ты уходишь так быстро, что мы не успеваем даже напоследок покурить на

кухне. Я жалею об этом заранее, а ты еще ничего не знаешь. Дантес, я закрываю за тобой

дверь в шесть вечера, и это мои последние часы в нашем доме. И вновь стены сжимают

меня бетонными тисками, как когда ты убаюкивал меня: «Возвращайся домой,

Клеопатра», а я слышала, я все слышала, я слышала, как ты говорил с ней на кухне, она

жаждет тебя обратно, как же так, у вас же общие дети, зачем же ты жаловался мне на нее,

если теперь не знаешь, куда спрятать свой телефон, я все вижу, я все слышу, я призраком-

следопытом лезу в твою голову, крючком для вязания цепляю какие-то детали, но не могу,

никак не могу вытащить на свет божий истину. И в сотую степень возведенных страданий

я падаю упоенно, устало, обессилено, я падаю вниз с такими стараниями набранного