XX веков спустя 2: Под ударом

Дальше мы ехали молча, но свою ладонь из моей она высвободить не пыталась. А я смотрел по сторонам, тем более, что въехав в Москву мы сбросили скорость и я мог ещё раз насладиться видами города, на сей раз вечернего, расцвеченного огнями. На сей раз мы не стали углубляться в центр, а проскочили по Садовому кольцу и свернули на Тимирязевский проспект, в стародавние времена моей первой жизни бывший, если я правильно понял, Новослободской улицей, а сейчас получивший название в честь нынешних владельцев научного анклава. Вскоре мы свернули куда-то и у меня уже не получалось совмещать старую планировку Москвы с нынешней, потом ещё и неспешно полетели над широким проспектом, больше похожим на аллею, навстречу поднявшемся перед нами сияющим башням дворца Тимирязевых, чем-то напоминающего сильно разросшийся вширь и выросший в вышину замок Белоснежки из Диснейленда моей юности. По сравнению с этими масштабами Ленинец выглядел мелко и бедно, но дворец главных держателей биологической науки Империи был не просто местом обитания одной из богатейших семей современной России. Здесь же размещался крупнейший научный и учебный центр с мощным хозяйством, снабжавшим столицу значительной долей потребляемого продовольствия и всяческими экзотическими яствами, столь любимыми аристократией. Вскоре по обе стороны от дороги поднялись огромные оранжереи, по случаю ранних зимних сумерек освещённые всеми цветами радуги. Тогда я подумал, это для того, чтобы каждый сорт растительности получал идеальный для него спектр освещения, и вскоре старший Тимирязев подтвердил мою догадку.

Машина остановилась возле огромной, метров двадцать в высоту, арки в перегораживающей проспект, по которому мы только что проехали оранжерее. Эта оранжерея была освещена вполне дневным светом, почти как солнечным. Встречал нас княжич Тимирязев, мой тёзка. И мне только показалось, или действительно, взглянув на Дашу он сразу как-то напрягся. Впрочем, хлопнул по подставленной ладони он меня совершенно искренне, а когда мы отошли немного вглубь оранжереи, собственно и бывшей дворцом клана величайших агрономов Империи, не удержался и спросил:

— Чего с такой охраной?

Я на это сделал загадочное лицо и, понизив голос принялся пояснять:

— Ну… понимаешь… ехали далеко, а места у нас дикие… всякое бывает…

Даша на это фыркнула:

— Ага, бывает. Просто дядя Захар у нас параноик, а этот ему подстать. Ты покажи, как запаковался.

— Да ладно, — отмахнулся я, — я даже с предохранителя не снимал. И вообще всё в машине оставил.

Сказав это я слегка отвернул ворот рубашки и обратился уже к младшему Тимирязеву:

— Извини, тёзка, понимаю, что невежливо вот так, но так надо.

Сергей округлил глаза и не удержался от вопроса, который, тем не менее, так и не смог толком сформулировать:

— Так вы же царская семья! Как это?..

— А вот так. Точно ещё ничего не понятно, но дядя Захар считает, что надо усилить безопасность.

— Опа! — мой тёзка намёк понял, потому и уточнил: — Но нам-то надеюсь, доверяете?

— Если бы нет, кто бы меня сюда отпустил? — ответил я и Сергей заметно успокоился.

Сливал я ему это не просто так: дядя Захар решил, что, слухи, которые пойдут после этих намёков вызовут бурление… гхм… сами знаете чего и в этом бурлении может всплыть что-то связанное с заговором, в существовании которого он уже не сомневался.

Ну а мы за разговорами дошли до лифта и вознеслись метров на сорок по ажурной башне. Выйдя из лифта и пройдя немного по висящему среди колышущихся ветвей ажурному мостику, оказались на висящей в темноте круглой площадке. Вот напрягают меня, древнего человека, все эти современные технологии! Башня, сотканная из невесомых нитей, стоит крепче, чем железная. Отходящая от неё дорожка и площадка, метров пять диаметром, висят в воздухе, словно ни на что не опираясь. Ни вант никаких, ни распорок. А там, вокруг уставленного яствами массивного стола, уже ждала нас компания из четырёх взрослых и трёх детей — имперский князь Тимирязев с жёнами и дочерьми. Надо заметить, что в славянских черт в лице Тимирязева наблюдалось чуть больше, чем в среднем у тех, кого я уже встречал.

Последовал длительный ритуал представления: Сергей представил меня своим и всю свою семью — мне. Дашу здесь знали достаточно хорошо. После обязательного ритуала, в ходе которого я приложился к ручке каждой дамы и мадмуазели, все направились к столу. Нас с Дашей разместили рядом — какие бы ни были планы у старшего Тимирязева, а вернее, как я понял из оценок тёти Лиз и летавших над столом намёков — планы его жён, поступить по другому было бы уже вопиющим нарушением этикета. Но, тем не менее, Сергея посадили рядом с Дашей, а Милу — среднюю из дочек — рядом со мной. А дальше по кругу разместились Ксения — старшая и Ирочка — младшенькая. Сам Исидор Дмитриевич сидел строго напротив меня, жёны разместились по бокам и бросали подбадривающие взгляды на Сергея и дочек. Те же наоборот, были заметно зажаты и проявлять какую-то активность не спешили.