Ыых поеидает пещеру

Дикарь в ту же минуту оказался рядом. Вовка хотел его о чем-то спросить, но внезапно побледнел и, схватив молоток и отвертку, попятился, наступив на ногу девочке. А Галка, не замечая боли, тоже побледнела и невольно схватилась за руку неандертальца, в которой тот держал свою дубинку.

Кшуа, внимательно приглядывавшийся к темно-серому валуну, вдруг глубоко вздохнул, втягивая в себя воздух, и сделал несколько шагов назад.

— Аиф! Яудж!—почему-то прохрипел он и, увлекая за собою ребят, побежал прочь от диковинного валуна.

Когда они удалились на несколько десятков метров и поднялись по уже знакомой тропе, их привлек необычный звук, раздавшийся сзади и как бы шедший из глубин земли. Звук этот напоминал вздох спящего человека, усиленный в тысячу раз.

Все трое невольно остановились и вперили взоры в огромный валун, от которого они так поспешно удалились.

Темно-серый камень стал увеличиваться! Словно загипнотизированные, глядели на него ребята, пораженные столь необычно-сказочным явлением.

Между тем валун вырос до размеров трехэтажного дома и начал поворачиваться.

Только теперь Вовка и Галка поняли, на какой «камень» они хотели взобраться, используя альпинистские приемы, и чем они рисковали, находясь возле этой горы живого мяса.

Да, теперь уже сомнений не было: перед ними находился экземпляр гигантского ящера, каким-то чудом уцелевшего- в наши дни, хотя подобные чудовища, если верить сообщениям палеонтологов, жили в так называемую позднеюрскую, или верхнеюрскую эпоху, то есть приблизительно сто пятьдесят миллионов лет назад.

Однако нашим героям в эти минуты было не до научных рассуждений. По-видимому, человечество еще не знает случая, чтобы даже самый завзятый ученый-натуралист, столкнувшись нос к носу с самым редким живым экземпляром какого-нибудь чудовищного кровожадного зверя, стал бы тотчас заниматься тщательным изучением уникального животного, не забыв при этом точно определить угол резания его клыков и расстояние между верхней и нижней челюстями.

И если в подобных случаях дают стрекача даже солидные, с мировым именем, ученые, что можно было ожидать от двух школьников с четырехклассным образованием и от одного неандертальца, в анкете которого никаких данных о прохождении учебы не было.

Однако, учитывая, что ни читателям, ни автору в настоящий момент не угрожает никакая опасность, нам есть прямой смысл хладнокровно отнестись к появлению гигантского животного, так напугавшего наших героев. Зачем паниковать? Живая окаменелость и не думает переходить к нападению.

Что говорить, они зря убежали! Ну куда это годится—удирать от мирного травоядного животного, о котором точно известно, что оно безобиднее мухи, уже хотя бы потому, что не переносит на человека дизентерийных палочек. Что же касается его устрашающего внешнего вида, то это просто лишнее доказательство того, что мы привыкли к условностям: если огромное, значит страшное. А ведь разве можно, допустим, сравнить двадцатитонного (бронтозавра с двухсотграммовой коброй или со скорпионом, имеющим живой вес двадцать граммов?

Бронтозавр,—а это был именно он,—поднял свою маленькую семидесятисантиметровую головку, являвшуюся как бы кончиком четырехметровой шеи, и, шевельнув семиметровым хвостиком, с явным недоумением посмотрел в сторону удалявшихся крошечных существ.

глава тридцать первая,

ИЗ КОЕЙ СЛЕДУЕТ, ЧТО ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ, ДАЖЕ ЕСЛИ ОН ОЧЕНЬ ГОЛОДЕН, ХВАТИТ ОДНОГО ПОДЖАРЕННОГО БРОНТОЗАВРА НА ДВЕСТИ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ

Трудно сказать, кто из троих остановился первым. Но то, что раньше других заговорила Сверчкова, известно точно, так как это на ее вопрос Вовка ответил решительно и твердо:

— Не знаю!

— Ну а все-таки? Как ты думаешь?

— Наверное, какой-нибудь этот... как его.,, птеродак или птеродок...

— Птеродактиль! Так это что-то вроде птицы.

— А, все они — «вроде». Разве тут разберешься? Спроси у Кшуа, он здешний.

Услышав свое имя, неандерталец бессмысленно уставился на Вовку, оглянулся вокруг себя, положил копье и дубинку на землю. Еще раз взглянув на мальчика, он бросился бежать к кустарнику, рыжевшему в нескольких шагах от тропы. То и дело нагибаясь, дикарь стал рвать какую-то траву, росшую под кустами.

— Он что, помешался?—с опаской следя за Кшуа, спросил Вовка.

— Нет, проголодался,— пояснила Сверчкова, только теперь заметившая, что ее подшефный рвет такую же самую травку, которой не так давно запасались женщины племени Каа муу. .

— Мне тоже что-то есть захотелось,— признался Вовка.

В то же мгновение мальчик очень живо представил себе, как совершенно целое замороженное чудовище извлекают из громадного холодильника и, проткнув невероятно длинным вертелом, поджаривают на гигантском костре. Сопоставив длину животного с его грузным телом, Вовка приблизительно определил вес и ахнул от удивления. По самым скромным подсчетам, выходило, что если в день съедать даже двести граммов бронто-заврины, то одному человеку ее хватило бы на двести пятьдесят лет. А это означало, что последний из аппетитных кусочков съест уже не Вовка, а его дальний потомок, если только к тому времени мясо будет пригодно в пищу.