За девятое небо

«Привратник, которого пленили царевны, не может покинуть горы без их Слова», – прошептала Тьма Светозару, и сын Леса, стукнув тоягом оземь, воззвал к Свету, что поднялся с земли золотым кружевом и устремился к Ворону. Дрозд, ослепительно засияв, рванул к чёрной птице, силясь достать её. Но Страж Неяви был могуч – взмахом крыла он отбросил серебряного Дрозда и метнулся к сварогинам. Любомир и Вель взмахнули мечами, но клинки прошли сквозь тьму, не причинив птице вреда: скрипуче крикнув, Привратник отбросил витязей на землю и обратил взор глянцевых глаз на Веслава. Ворон выпустил когти, но Светозар оказался быстрее – золотое кружево его Слов, обратившись в стрелы, метнулось к птице. Золотые стрелы прошли сквозь Привратника, разорвав перья, и Страж Неяви, истошно каркнув, бросился на Светозара. Сын Леса не успел сплести нерушимое Слово, и птица повалила его на землю – когти впились в грудь, терзая зажившие раны. Светозар закричал от ослепительной боли.

Очнувшийся Дрозд взлетел с земли и метнулся к Стражу Неяви, что терзал Светозара.

Любомир пытался подняться, Вель всё ещё лежал без сознания.

Веслав с ужасом смотрел, как Дрозд отчаянно пытается достать Ворона, что, давя Светозару на грудь, не позволял ему произнести ни Слова.

Князь стал вынимать из ножен меч, но остановился: Стража Неяви не пронять даже белым клинком – Веслав не знал, откуда он это ведал… И тут князь услышал Песнь – сухой ветер нёс на своих безжизненных крыльях ту Силу, что живительным потом текла через всё сущее… Веслав коснулся её – его уста сами зашептали Слова, что по своей природе и не были словами. Князь ощутил, будто внук Стрибога окружил его, наполнив ладони весомым холодом. Почувствовав Силу, Привратник оторвался от Светозара и обратил взор на Веслава, в руках которого сияло ослепительно-белое кружево Слов.

Птица с карканьем бросилась на князя, но Веслав оказался быстрее – Слово само метнулось из рук князя, сковав Ворона ослепительной песней. Привратник закричал, сбрасывая ворожбу: ощетинившиеся тьмой перья разрывали кружево Слов, тьма плотнее окружала Ворона, и, собравшись, метнулась на Веслава.

Любомир оставил попытки встать: богатырь заворожённо смотрел на то, как Веслава окружил мерцающий узор Слов, о который разбивалась тьма.

Страж Неяви метнулся на князя – Веслав, ворожа свою защиту, не успел прошептать Слова, и железные когти, вцепившись в белое кружево, теснили его к скале.

Дышать становилось всё труднее – перед глазами плыли тёмные круги. Когти почти прорвали ворожбу и достали до медной кольчуги, спина упиралась в камень; могучие чёрные крылья, окутанные тьмой, застили мир: из черноты взирали глянцевые глаза.

Веслав не мог разобрать Слова, чтобы отбросить Привратника, как вдруг ослепительная вспышка разлилась по телу Ворона золотыми искрами, и птица отступила. Этого мгновения Веславу хватило для того, чтобы, собравшись с силами, внять Слову и направить его на сбитого Стража Неяви. Белые нити оплели птицу, и Веслав тут же направил на врага всю силу Слов – князь ворожил до тех пор, пока скованный Ворон не пал на чёрную землю.

Ворон дрожал, но порвать ворожбу не мог – Слов, пленивших его, было слишком много, и в каждом из них было слишком много боли.

Веслав, шатаясь, посмотрел на Светозара: сын Леса едва стоял на ногах, держась за раненую грудь. Тояг лежал на земле, а серебряный Дрозд, отчаянно чирикая, кружил вокруг молодого волхва.

Светозар, не отрывая рук от груди, повалился на землю.

– Ты, как всякий служитель Мора, обязан защищать Смерть Наместника Мора, как свою собственную, – неумолимо звучало во тьме.

Веслав, глянув на витязей (Любомир сидел рядом с бессознательным Велем, во все глаза смотря на князя), подковылял к Светозару и, превозмогая боль, опустился рядом с сыном Леса. Из-под оперённой медной кольчуги молодого волхва текла алая кровь. Ворон позади всё ещё дрожал, испуская тьму, но Веслав не обернулся на него – он чувствовал, что Страж Неяви не сможет порвать его ворожбу.

Князь, повинуясь неясному велению, приподнял голову Светозара одной рукой, другую – положил ему на грудь. Серебряный Дрозд опустился на землю рядом.

– Иногда путь к Силе долог, – прохрипел Светозар, не открывая глаз, и улыбнулся: – Теперь ты дойдешь.

– И ты, – ответил решительно князь. Впервые Веслав чувствовал Силу как никогда явно: его путь к ней был слишком долог. Ту самую Силу, о которой много лет назад говорил дорогой Искрен. Пусть Светозар и дальше видит его думы. Пусть знает о том, что он предал Василису. Главное, чтобы сын Леса жил.

– Слишком долгих путей не бывает, Веслав, – прошептал Светозар, и князь невольно нахмурился. – Всё приходит вовремя, – сын Леса, наконец, открыл полные муки янтарные глаза.

– Как меня злит это твоё умение читать думы, – признался Веслав, и Светозар мучительно улыбнулся. – Правда, порой то, что ты говоришь, злит куда больше.