За девятое небо

Светозар прорубался за Меднославой и Веславом, Любомир и Вель – за сыном Леса. Лошади не сильно помогли: тварей Мора было слишком много, и они были слишком сильны.

Светозар обернулся: полчища Тьмы теснили оставшихся под предводительством Златомиры витязей к стенам Чернограда.

«Мы не доберёмся до Чёрного океана», – устало думал сын Леса. Битва измотала до измождения – Светозар с трудом понимал, что происходит и как ему удаётся отбивать атаки.

Рокот Мора вновь и вновь останавливал битву, сходясь в схватке с ослепительным Светом, но не знавшие усталости твари поднимались снова – до тех пор, пока от воинов царств ни осталось ничего, кроме возносившегося в небеса света. Меднослава, всем естеством ощущая утрату, продолжала вместе с Веславом и сварогинами пробиваться к Чёрному океану.

– Прощай, сестра, – прошептала Меднослава сквозь острую боль потери – царевна ощутила, как Златомира тоже прошла во Врата.

Даже грузные многорогие ингры, попавшие в Нижний Мир на заре веков, не смогли остановить ни Меднославу, ни сварогинов, бившихся с мраком на последнем издыхании. Слово Мора вновь потрясло Неявь, но дети Сварога не пали – ослепительный свет пронзил сражение, острым лучом прорезав путь сквозь тьму и указав им дорогу.

Светозар, волхвовским чутьём ведая, как нужно поступить, обратился к Свету и возжёг им свой тояг. Когда глас Сварога умолк и твари вновь накинулись на сварогинов, Светозар разметал их тоягом, повторив Слово Белобога.

Свет на навершии тояга вспыхнул ярко, и твари в ужасе отступили.

– За мной! – велел Светозар, и дети Сварога вместе с Меднославой устремились за сыном Леса. Дрозд, испуганно чирикая, летел следом.

Меднослава и Веслав подхватили Слово Светозара, и ворожба, вспыхнув, окружила их ослепительным сиянием; Вель и Любомир отбивали атаки мертвецов, что, невзирая на свет, пытались достать всадников.

* * *

– Пора вернуть Свету ту Силу, которую мы у него забрали, внимая Песне вечности на пограничье небес, – повторил Велижан Святославу и Мирополку, которые смотрели на него. – Пора возвращаться в Свет.

Всполохи золотого огня плясали во мгле древнего леса, освещая будто вырезанные из дерева сухие лики ветхих волхвов, теряясь в поросших мхом одеждах и исчезая в чёрных тенях неявленного мира.

Мирополк закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь ощутить все нити серебряной пряжи, что пронзала Явь.

– Битва Тьме будет проиграна, – наконец произнёс он. – И даже мы не сможем противостоять ей.

– Как говорил Белозар – Макошь прядёт узор из нашего выбора, – устало покачал головой Велижан. – То, что видишь ты, может быть, а может – не быть.

Святослав и Мирополк медленно переглянулись.

– Я возвращаюсь в Свет, даже если это путешествие будет для меня последним, – сказал Велижан, так и не дождавшись ответа. – В вас я вижу страх.

– Страх? – удивлённо переспросил Святослав.

– Да, – кивнул Велижан. – Вы боитесь Смерти – продолжения Пути. Коротать вечность на сём небе – путь не волхва, а труса.

Сказав это, Велижан зашептал Слова, что мерцающим узором окружили его, и растаял во тьме.

* * *

– Битва Тьме проиграна, – прошептал Тевур, чувствуя, как неведомая сила, которой он не мог сопротивляться, поднимает его с земли. Тело ломило от побоев, голова кружилась, но хан заставил себя открыть глаза: уродливые твари волокли его по земле, на которой было слишком много мёртвых.

Чёрное небо моросило холодным дождём, смешанным со снегом.

Сражение проиграно. Пламя померкло, и сквозь его последние всполохи шествовали живые победители – люди, что призвали на свою сторону Тьму, верные тому, кого северяне именовали Кощеем.

Тевур попробовал повернуть голову, чтобы найти взглядом Бессмертного, но навьи, волокущие его, заметили, что он очнулся, и тут же наградили хана ударом по голове, отчего южанин провалился в небытие.

* * *

Дреф открыл глаза: дети Леса ждали его Слова – всё воинство Тайги собралось в её южном перелесье, недалеко от границ павшего Нового Каганата. Ведаи леших, вилы и берегини смотрели на маленького князя, опирающегося на высокий тояг.

Среди деревьев стелился белёсый туман, окружая затаившееся войско. Сквозь сумрак было сложно различить детей Леса, но Дреф сердцем чувствовал каждого – и йарей, что были ближе всех, и гаркуна Лыя, и великого ведая Ахра, и могучего князя Йергала, и Миродреву, и Светолику, и всех тех, кто явился биться с силами Тьмы, что одержали победу над людьми. Явились, внимая его Слову; явились, не ведая, что вместо войны можно было выбрать мир – о велении Индрика знали только йари, которые преданно молчали. Даже Айул.

Дети Леса ждали Слова Дрефа.

– Тьма покорила людей, – наконец сказал Дреф, и над войском прокатился испуганный возглас, полный разочарования.