За девятое небо

Миродрева, крепче обхватив посох, внимательно смотрела на древнего князя – она, как и Дреф, отправлялась следом за серебряной Песней, дабы воочию увидеть сражение на человеческой земле. Представшее её взору побоище ужасало – Миродрева не думала, что Кощей дерзнёт привести в Явь столько Тьмы… Чёрные Птицы Неяви могут погубить и схоронённую ворожбой Индрика рощу Мироведов, и даже отправленные к Мироведам вилы и берегини не спасут древние души от печальной участи.

– Тогда надо уходить на Небо Индрика, – пробасил в ответ могучий Йергал, и над войском пронеслось согласие.

Дреф, скрыв всю боль в думах и хмуро глянув на йарей, которые тоже скрывали свой страх, устало покачал головой:

– Если мы не остановим Тьму, она настигнет нас и на Небе Индрика, – ответил князь, и возгласы стихли.

– Но если мы вступим в битву с силами Мора, которых привёл в Явь Кощей, то погибнем, – нахмурилась Светолика, и среди воинства вновь послышались согласные замечания. – Мы не одержим вверх над Тьмой такой силы.

– Конечно, нет, – прошелестело из тумана, и все обернулись: из тьмы леса явились трое ветхих волхвов, больше похожих на духов. Тот, что шёл впереди, напоминал сухое древо; за ним ковылял, опираясь на посох, сгорбленный старец; следом – высокий, словно капий, волхв. – Одни мы не справимся, – продолжал Велижан, и дети Леса удивлённо смотрели на идущих к ним старцев: странные сварогины духом не походили на людей, но и навьями не были тоже. – Но если мы своей силой поможем тем, кто борется за нас на Той Стороне, то Тьма может быть повержена.

– Кто вы? – спросил Дреф, когда волхвы подошли к нему и сердечно поклонились.

– Я – Велижан, – представился походивший на древо старик.

– Святослав, – положил на сердце руку сгорбленный волхв.

– Мирополк, – назвался высокий, будто капий, старец.

– Внемлющие волхвы! – догадалась Миродрева, и трое старцев кивнули. По войску детей Леса прокатилось удивление.

Йари переглянулись.

– Если хранители Леса пришли для того, чтобы принять участие в битве, значит, ещё не всё потеряно, – прошептала Иванка, и стоящий рядом с ней маленький Ватан кивнул.

– Я впервые вижу детей Сварога, что дали обет Лесу на заре веков, – прошептал Явих и почесал за ухом.

– А я бы всё равно лучше у Индрика спрятался, – через некоторое время признался Айул, не глядя на друзей.

– Я тоже боюсь. – Иванка положила на плечо елмагана лапу, и Айул хмуро посмотрел на гаркунку. – Мы все боимся, – улыбнулась йарь и, указав на старцев, совсем тихо добавила: – Даже они.

Волхвы встали рядом с Дрефом, Миродревой, Светоликой и Йергалом, находящимся во главе лесного войска, и ещё раз поклонились притихшим детям Леса.

Вперёд вышел высокий, будто капий, древний старик.

– Наш мир меняется, – скрип его старческого голоса Словом разлетался над воинством леса, и каждый внимал Мирополку. – Время изменений – зыбко и шатко. Старое сменяется новым – такие перемены длительны, и, прежде чем новое станет властвовать над Явью, на месте старого зияет пустота, из которой к нам приходит Тьма, – скрипел Мирополк. Его слова лешие едва разумели, однако почтительно слушали. – И только от нас зависит, победит ли Тьма, или эту пустоту мы заполним Светом.

* * *

Драгослав, восседая на вороном коне подле стен Долемира, смотрел на то, как его живые воины проходят за стены покорившегося города. Сошедшие оползни снесли много деревень и хуторов в предгорье Рифейской гряды, но Драгослав не велел своим навьям доставать мёртвых из-под завалов, дабы обратить их в непобедимых воинов – убить несогласных куда проще.

Тьма, завладевшая Светом, становилась непрогляднее; мрак ярко прорезали огни минувшего сражения и последние всполохи Хорохая. Над Долемиром кружили могучие чёрные птицы, овевая город смертью и тоской; оставшиеся в живых жители Нового Каганата бежали от умертвий, с криками прятались за городские стены, но, увидев мертвецов и в городе, тут же выбегали обратно, где их ловили верные Бессмертному витязи. И северян, и южан сводили на площадь Долемира, которую навьи по велению Драгослава расчистили от обломков рухнувших во время землетрясения домов.

По приказу Бессмертного и живые воины, и мёртвые обыскивали все подземелья, погреба и подвалы и выводили всех прятавшихся на площадь тоже. Другие витязи свозили к стенам мёртвых, и навьи давали им вторую жизнь воинов непобедимой армии царя.

К Кощею подъехал на коне Лютослав.

– Князья и ханы в плену, – поклонился воин царю.

Драгослав, с неохотой оторвав взор от Долемира, повернулся к воеводе.

– И великий хан – этот Тевур – пленён вами? – спросил Кощей.

– И Тевур, и Мухома Заяц со всем семейством, которое обнаружили в подвалах Свагобора, – пробасил Лютослав. – А ещё на всякий случай мы сохранили жизнь беглому Яромиру и его семье.

– О! – наигранно удивился Драгослав. – Конечно же – куда ж ещё мог сбежать этот неблагодарный предатель! – Кощей покачал головой. – Ты поступил верно, – сказал он Лютославу, который от гордости расправил плечи. – После их смерти награжу тебя так, как ты не мог и представить!