За границами снов

Двенадцатое утро маяБесцеремонно улыбнулось,Голодным гамом заполняяЗевки не выспавшихся улиц.Так много воздуха и светаВ объятьях призрачной истомы,Так сладко предвкушенье лета,Что выйти хочется из дома,Где все промозгло, и обрыдлаТоска каминного уюта,Заплесневевшее повидло,Преданья пледов пресловутых.Свежи миндалевые дали,И долы мятные мятежны,Прохладны вздохи Цинандали —Пусть этот завтрак будет грешным,Веранду солнечно обрызгав:

Поджаристые хлебцы с тмином,Упругий белый кубик брынзы,Зеленый чай, пары жасмина;Дрожащее желе рассвета,Иных пленившее немало,Не вдохновило лишь поэта,Сопящего под одеялом.

Заламинирую любовь

Заламинирую любовьИ стану ею любоваться.И можно будет не боятьсяПролить печали горький кофе,Замять в кармане уголки —Под пленкой полиэтиленаЕй море быта по колено.Пусть не поглажены шнуркиИ грудь вареньем не натерта.Ей можно будет резать торты

И отскребать, как старый клей,Тугую жвачку серых дней;Используя ее как шпатель,Все щели так законопатить,Чтоб не просачивалась в грудьОбид густая баламуть;Легко, хвастливо и небрежноНосить на лацкане, как бейджик.Одев в прозрачную броню,Ее надолго сохраню.Заламинирую любовь…

Глаза-хамелеоны

У тебя глаза-хамелеоны —Есть такой в природе дивный цвет.Шелестят в них солнечные клены,Излучая ультрафиолет;Словно ей на небе места мало,

Мало глубины семи морей, —В ободками сжатые порталыРвется синь хрустальных сентябрей;Осторожность сумерек февральских,Иней с можжевеловых ресниц,Незажженность палочек бенгальских,Голод ста беременных волчиц.У тебя глаза-хамелеоны —Иссиня-серебряный ментол.Только он сегодня запыленныйСолью слез, уроненных в подол.

Мой ласковый и нежный День

Отражена будильника нападка,И отделяет на мгновение меняЛишь тоненькая кожаная складкаОт только что родившегося Дня.Он просит ласки, требует заботы,Скулит и ставит лапы на кровать.

Да, делать нечего: пусть неохота,Но мне придется все ж его начать.Уж как он рад! Бежит за мной на кухню,Подлизываясь чашкой кофейка,Несет в зубах поношенные туфлиБез задников, с опушкой по бокам.Он терпеливо ждет за дверью ванной,Когда я окончательно взбодрюсь,Лицом, душой и телом чище стануИ наконец вплотную им займусь.Я в коридор, а он за мною следом,Когтями исцарапал весь порог:Мол, нам пора за молоком и хлебом,Накинь скорей, хозяйка, поводок!И так до вечера: то это, то другое,То покорми, то уши почеши.Ох, и умаялась я за день, День, с тобою.Когда же ты закончишься, скажи!

На антресоли